Даша слушала мамулю и радовалась, что та, похоже, отвлеклась от своих страданий. Однако потом, правда, уже ночью, мамуля ныла и сопела в подушку, мешая Даше спать. Даше даже пришлось перебраться в номер к бабуле. Благо номера девушкам Смирновым дали сообщающиеся меж собой.
Наутро за завтраком Валентина Григорьевна ругала Елену Михайловну за нытьё и велела всем пить свежевыжатый сок, а также есть ананасы обязательно до еды, чтобы потом не раздуться на пляже, как три бочки. Даше пришлось несколько раз сбегать за соком. Потом Валентина Григорьевна разглядела в конце зала кофейный автомат, и Даша уже бегала к автомату за кофе, чем вызвала недовольство официанта, который всё время норовил налить всем Смирновым кофе «бурдэ» из кофейника. Валентина Григорьевна закрывала чашки рукой, пресекая эти попытки, и с нежной улыбкой говорила:
– Спасибо, голубчик, мы как-нибудь сами.
Потом Валентина Григорьевна достала сигарету и закурила, чем вызвала изумленье Елены Михайловны.
– Мама, ты куришь? Даша, ты знала? – кудахтала Елена Михайловна, оглядываясь по сторонам. Наверное, опасалась, что из-за угла выскочит какая-нибудь местная полиция нравов и заберет распоясавшуюся пенсионерку в зиндан. Или как там называется самая страшная арабская тюрьма.
– Успокойся. Я делаю это очень редко в минуты душевного потрясения. А нынче у меня душевное потрясение. Внучка у меня революционЭрка, а дочь слезоточивая мамзЭль, – сообщила Валентина Григорьевна, затягиваясь сигаретой под укоризненным взглядом официанта. – Из-за этого я должна маяться в своем одноместном номере с большой такой внучкой в кровати. Она, как и положено революционЭрам, тянет моё законное одеяло на себя! Хватит уже ныть о несбыточной любви. Нет её! Давайте решать, как жить дальше.
– А чего тут решать? Я с пятнадцатого числа в Румынии работаю, не забыли? – с гордостью в голосе сообщила Елена Михайловна.
– Вот! А я наконец-то буду на твоей машине кататься! – посчитала нужным вставить Даша.
– Фигушки!
– Почему фигушки? Ты ж её с собой не возьмешь? Утомишься перегонять.
– Не возьму. Мне там казенную машину выдадут! – Елена Михайловна показала Даше язык.
Даша уже, было, открыла рот, чтобы обозвать мамулю жадиной и в свою очередь заныть. Как тут не заныть! Права у неё ещё вон, когда получены, а машины собственной нет, и не светит, с её-то зарплатой в аптеке.
– Вот видите, сколько у нас нерешенных вопросов, – строго сказала Валентина Григорьевна и подмигнула Даше. – Машина – фигня! У меня есть инструктор знакомый, Дашка с ним позанимается. Сначала на его машине, а потом и на собственной, в смысле, на твоей, Леночка!