Последняя фраза прозвучала как-то в стиле окончательной блондинки. Окончательной и бесповоротной. Беспросветной такой блондиночки.
– Дура! Какой аборт? Охренела совсем? Из-за работы аборт делать, да ещё меня в этом обвинять! Ну, ты и фруктовина, Смирнова, вот что я тебе скажу. – Директор плеснул себе изрядную порцию коньяка в пустую кофейную чашку и залпом выпил, потом крякнул.
– Ой, простите, это я так выразилась неудачно, – блондинка Смирнова попыталась сгладить впечатление от своей последней фразы.
– Значит так. Сейчас вот мне клятвенно пообещай. Если начнутся сопли, кашли, больничные, тут же уволишься по собственному желанию и первым же самолётом усвистишь отсюда. Клянёшься?
Елена Михайловна подняла руку в пионерском салюте и поклялась.
– А теперь дуй отсюда. Работать!!!
Елена Михайловна, разумеется, дунула, прихватив с тарелочки последнюю печеньку.
Вечером она позвонила матери. Конечно, она не очень хотела это делать, но надо ж предупредить заранее. Пообещала же директору, что мать приедет помогать. А вдруг не приедет? Надо было это срочно выяснить. У блондинки всегда должен быть запасной план. На всякий случай.
– Ленка! Ты что, как дура деревенская? Не знаешь про презервативы? Ты ещё пойди, проверься срочно на инфекции, на СПИД с сифилисом! – бесновалась в телефоне Валентина Григорьевна. – Это ж надо! Аборты ведь для организма вещь далеко не самая полезная. И грех, говорят.
– Я рожать решила, – сообщила Елена Михайловна голосом, исполненным достоинства.
– Ааааа! – застонала Валентина Григорьевна. – А карьеру псу под хвост?
– Ничего не псу. Мне директор разрешил.
– Директор в курсе?! – ахнула Валентина Григорьевна. – Ты у него разрешения спрашивала?!
– А как же?
– То есть, ты сначала посоветовалась с директором, а потом позвонила родной матери?
– Выходит, что так. Мам, ну что ты так разволновалась. Дело ж житейское.
– А ты знаешь, что в твоём возрасте рожать небезопасно?
– Глупости! Тем более я в Европе рожать буду.
– Это Румыния Европа?
– А что, разве нет?
– А что, разве да? А кроме того у престарелых родителей чаще родятся неведомы зверушки! Больные дети, инвалиды, дауны, аутисты всякие или, как их сейчас называют, дети с особенностями развития!
– У меня всё будет хорошо! – твёрдо заявила Елена Михайловна. – И мне будет нужна твоя помощь. Ты же бабушка.
– Я уже двадцать два года бабушка. Я, может быть, в прабабушки готовлюсь.
– Что? Дашка тоже беременна? – сказать, что Елена Михайловна испугалась, значит, не сказать ничего.
– Упаси Бог! Это я так, гипотетически.
– А вот гипотетически не надо людей пугать.