В блондинку её покрасили просто отлично, безо всяких там «балаяжей». Да. А потом ещё подстригли. Под Хакамаду. Получилось замечательно. Правда, и денег взяли не как в Питере, а по-европейски с размахом. Но оно того стоило. Итальянец при виде её сверкнул глазами и воскликнул что-то типа «белиссимо». Конечно, она уже была готова послать его подальше, но в данном случае трудно было с ним не согласиться, и она решила пока с резкими движениями повременить. Кто-то же должен поддерживать её самооценку, хотя бы некоторое время.
Елена Михайловна периодически поглаживала свой ёжик волос на затылке и радовалась. Так что на очередное обследование к врачу она явилась в полном блеске. Доктор одобрила причёску, посмотрела анализы, сообщила, что беременность протекает прекрасно, о чем Елена Михайловна и сама догадывалась, и предложила сделать УЗИ. Так Елена Михайловна узнала, что в животе у неё растет мальчик. Тут же встал вопрос об имени, и ещё много разных вопросов возникло в белобрысой голове Елены Михайловны. И все эти вопросы требовали осмысления.
Именно этим вот осмыслением и занялась Елена Михайловна в тот же вечер у себя на увитой виноградом террасе, вооружившись бокалом белого вина. Это единственное отклонение от здорового образа жизни беременной, которое она себе позволяла. Бокал сухого белого вина раз в неделю. Организм странным образом требовал.
Разумеется, фамилия мальчика будет Смирнов. Это даже не обсуждается. И чего, спрашивается, обсуждать, когда фамилия его родного папаши никому не известна? Это раз. Второе, что делать с отчеством? Неужели Юрьевич? Это после всего произошедшего? Да ни за что! Некоторые матери-одиночки дают отпрыскам отчество по имени своего отца, но такое Елене Михайловне тоже совершенно не подходило, особенно после того, как отец ушёл от матери и женился на «этой». Если б ещё не на «этой», а на какой-нибудь милой женщине с мягким характером, тогда бы ещё, куда ни шло. Елена Михайловна поняла бы отца, если бы тот выскользнул из-под железной пяты своей женушки в нежные шёлковые ручки. Но «эта»! «Эта» являлась абсолютной копией собственной матери Елены Михайловны, то есть Валентины Григорьевны, в плане характера, разумеется. Прижмет так, что не отвертишься. Но на этом сходство с Валентиной Григорьевной заканчивалось. Ни тебе фигуры, ни тебе внешности. Нос картошкой, лоб, как у неандертальца, шея короткая, талия отсутствует полностью. Всего-то и достоинств – молодость. «Эта» была младше Елены Михайловны, что уже и вовсе ни в какие ворота не лезло. И честно говоря, смахивало на нечто нехорошее и совершенно неприличное. Елена Михайловна не испытывала ни малейшего желания общаться с отцом и своим сводным братцем, умственные способности которого вызывали у неё большие подозрения. Именно на него Валентина Григорьевна намекала, когда пугала дочь рождением ребенка с особенностями развития. Да уж! У братца хотя бы мать молодая и здоровая, а вот у будущего сына Елены Михайловны оба родителя не первой молодости. Правда, доктор уверяла, что всё идет нормально и будет хорошо, но разве докторам можно верить?