– Без Божьей помощи, Федь, и каши не сваришь.
– Да зачем она вообще людям, бабушка, твоя каша?!
До каких высот добрались строители! Землю застроили, небо перешагнули, космос теперь осваивают! Папе с мамой, конечно, некогда там, дело важное у них, понимаю…
Но как стану космонавтом, долечу до Луны, там осмотримся, и так скажу своим космонавтным товарищам: а теперь летим в Город Небесный, товарищи! К папе с мамой!
– На какой планете, ты думаешь, бабушка, папа с мамой строят сейчас? На Юпитере или на Марсе?
– …А карту, как в Град Небесный лететь, на небе, Федя, Господь нам звездочками означил. Млечный Путь называется. Звездный град. От Большой Медведихи это направо…
Вот как! План начертил, слава богу, Бог для тех, кто к папе с мамой лететь захочет. Значит – увидимся. А то уж очень скучаю…
Так иногда скучаю, что сквозь слезы в глазах сердце щиплется.
– В скафандре нужно лететь, да, бабушка? Без скафандра в космосе в смерть удохнешься, пока долетишь.
– Душе, Федя, скафандэры зачем? Покинет душа тело и без всякого скафандэра в миг один жива долетит, если хорошо себя вести будешь…
– Просыпайся, Федя, в садик пора.
– Не пойду сегодня в садик я, бабушка.
– Это что еще за новости, Федя?
– У меня душа далеко…
– Это где ж она, Феденька?
– В Петропавловске, бабушка. На Камчатке.
* * *
И все-таки уж очень соскучился я! Даже фотография не всегда помогает. Ясно, конечно, по фотографии этой, что хорошо папе с мамой в Граде Небесном живется-строится. Вон они как друг с дружкой стоят, обнявшись, в стекло улыбаются. Только кому-то там без меня, может быть, хорошо, а мне каково?
– Бабушка!
– Что, Федя?
– Ты бы что за то, чтобы папа с мамой мои вернулись к нам, отдала?
– Все отдала бы, Федя.
– И меня?!
– Тебя никому не отдала бы я, что ты, Феденька…
Я бы тоже, прежде чем отдать тебя, бабушка, передумал…
– Бабушка?!
– А, что, Федь?
– Есть в Граде Небесном граница?
– Есть. Горизонт называется.
Это там, где небо с морем полосой сходятся. Воображаемая линия, папа мне объяснял, потому что нигде на самом деле не сходятся море с небом. Никакая не воображаемая она. Недостижимая.
Плыли мы с бабушкой раз по морю Черному на трамвае прогулочном…
– Почему без рельсов трамвай этот, бабушка? Как он плавает?
– Он по компасу.
Компас знаю, мне папа показывал, он всегда в одну сторону тыкает. Доплывем!
Только как ни плывет трамвай, все дальше и дальше Бога граница, горизонтальная линия. Вроде и прочерчена лучом по воде, а даже облака вдоль летают.
За границу эту солнце садится, из-за границы с обратной стороны встает.
Заграничное солнце-то… То на той стороне, то на этой…