– Принести воды ему, бабушка?
– Да, пожалуй что, принеси, Федь, ведерко, воскресим…
* * *
Худо-бедно, а два пакета сморчков набрали уже мы с бабушкой. А возни с ними будет…
Синим-синим незабудковым ковром по поляне, как будто небо осыпалось. Край скользкий пошел, наступишь – чавкает. Как облизывается гнилая сонная ряска. Сунешь палку – по рукав уйдет, вынешь – пиявки…
– Ау! Бабушка!
– Господи помилуй, Федя, что ж ты в самое ухо кричишь?!
– Держись за капюшон мой покрепче, бабушка, как бы ты совсем от рук не отбилась…
Смотрит, слушает, нюхает, дышит лес…
Плывет по болоту в калоше лягушка. Ишь ты, устроилась! Смотри, бабушка! Лягушка на калоше плывет… вон еще калоша одна…
– Господи помилуй, пойдем-ка отсюда, Федя…
И глядит в спину мутными пузырями кто-то, качаются желтые кружки кувшинок, урчит, булькает, точно проглотило кого-то болото…
Что-то страшно жить захотелось…
Жить черная, жить пучеглазая, скользкая, гладкая, усатая, крылатая, волосатая, полосатая… Паучина, как золотыми нитками, от ветки к ветке растянута. Ловит лесище человека…
– Неважнецкое все-таки в мировом масштабе человек существо. Песчинка…
– Песчинка, Федь, только писку много…
* * *
Самое лето… Светлые ночи. Зацвели пионы в саду, бордовый, белый, розовый перекат. Только-только захватит все темнота, как проступят звезды на башнях Града Небесного, каждую башенку видно. Какая подальше, какая поближе…
– Как в Кремле у нас звезды, да, бабушка?
– И не говори, Федя, как у нас, так и там.
– А огромный все-таки город Бог отгрохал! Ты как думаешь, больше Москвы?
– Да побольше, Федя, выйдет, наверное, небо Земли…
Плавает Земля в небе, как в море мячик; всем, кто тут пока, а потом умрут, хватит места в Небесном Городе. Это все-таки правильно, думаю, такой городище построил на небе Бог.
– На земле-то у нас, это да, тут права ты, бабушка, потеснее…
Снилось мне небо-море, волнами черными, изумрудными, алыми облака, барашками перекаты, мимо Спасской башни Кремля Небесного…
Совершил открытие я! Циферблат, оказывается, солнце; тени – стрелки, по часовой идут.
Воткнешь в землю палочку – и пойдет себе тень-стрелка по кругу. Передаю сигналы точного дачного времени…
– Бабушка, обедать!
* * *
– Что-то, Федя, странное, разве вчера у нас не среда была?
– Вторник вчера была, бабушка.
В третий раз уже среду сэкономил я! В третий раз обвела один и тот же вечный день карандашом бабушка! Так, глядишь, и неделя лишняя летняя у нас сэкономится…
Не попался бабушке вовремя под руку простой карандаш. Обвела она день фломастером. Загубила дело!
Земляника скоро пойдет. Еще зеленая пока ягода, розовые бочки кое-где да цветочки. Скорей бы уж ягоды!