«Ну вот мы и попались, – подумал я. – Они предусмотрели практически все мои умения. Внутренней энергии у меня нет, словом воздействовать на людей я не смогу, камнями вслепую не побросаешься. Остаётся надеяться только на чудо. Но чуда не произошло».
Мы вышли и опустились на колени, как требовали захватчики. Глаза мои были закрыты, но, мысленно сканируя окружающее пространство, я «увидел», что к нам идут по крайней мере пять человек. Один из них остался в стороне, а четверо приблизились к нам. Рот мне заклеили липкой лентой, а на голову натянули плотный мешок. Руки сковали за спиной наручниками, после чего грубо подняли на ноги и повели к одному из приземлившихся катеров.
«Добегался», – подумал я, когда меня бросили на пол животом вниз и вдобавок приковали к рукам и мои ноги. Рядом послышалось падение и второго тела, моего товарища.
Везли нас недолго, поэтому я сообразил, что мы всё ещё на земле клана Така-го. Солдаты не стали нас расковывать, а, схватив за руки и ноги, банально понесли наши скрюченные тела. Я чувствовал, что они вошли в помещение и куда-то спускаются – звук шагов стал более гулким. Меня занесли в какую-то комнату, бросили на пол, отстегнули наручники, сняли с меня комбинезон, оставив на мне только трусы. Посадили на жёсткий холодный стул, приковав ноги за щиколотки к его ножкам, а каждую руку – к выступам за спинкой. И все вышли из помещения, хлопнув металлической дверью.
Я ощутил, что грави-кольцо всё так же на моём пальце, и обрадовался этому подарку. Но снять его одной рукой было очень трудно, хотя я постепенно старался сдвинуть его через широкую фалангу пальца. Эх, намочить бы жидкостью палец, тогда оно соскользнуло бы. Но руки были сухими. А камень невозможно нажать, пока не снимешь кольцо; мой палец не давал ему погружаться на необходимую глубину. Это было своеобразным предохранителем от случайного нажатия.
Оставшись в одиночестве, я стал сканировать окружающее меня пространство. Мысленно видел уходящих сопровождающих, а за соседней стеной мой радар обнаружил Нами-ко. Он, как и я, был прикован, но испуга у него не было. Была лишь горечь, что нас повязали, а мы никому не смогли «настучать по репе». Рот у меня был заклеен, а дышать через плотный мешок становилось всё труднее. И я уже практически запаниковал от удушья, когда через долгий промежуток ожидания ощутил приближающихся ко мне людей. Войдя в мою камеру, один из них приказал:
– Глаза не открывать. Сейчас я сниму с вас мешок.
Мешок сняли, но на глаза тут же надели плотные очки. Когда я открыл глаза, то опять ничего не увидел. Очки не пропускали ни капельки света. Ленту больно сняли со рта, выдернув волосы из моих усов.