– Стас, время подходит к обеду, – напомнила мне Селена.
Поглядев на часы, я стал торопливо одеваться. Кремовая рубашка, коричневые брюки, тонкий свитер и замшевые ботинки превратили меня в иностранца, приехавшего в Альпы на отдых. Оглядев себя в зеркало, я остался доволен своим внешним видом. Причесавшись найденной в комоде расчёской, я отправился в столовую, где уже за столиками сидели мои друзья. Увидев меня в таком прикиде, все заулыбались, а я оценил и их изменённую внешность. Парни были одеты в моём стиле, а вот Елена сидела в мягком цвета слоновой кости брючном костюме, а поверх лёгкого свитера я заметил надетое артефактное ожерелье, гармонично вписывающееся в стильный облик девушки.
– Леночка, а почему не платье? – поинтересовался я.
– А вдруг драться придётся? – стрельнула она в меня хитрыми глазами.
Я, конечно, засомневался в искренности ответа, но отметил, что костюм ей очень идёт, подчёркивая её стройную фигуру и оттеняя светлые волосы. Почувствовав моё расположение, Леночка улыбнулась. Всё-таки классная вещь – эмпатия! – в очередной раз порадовался я.
В столовую вошла горничная, катя перед собой столик на колёсиках с уставленными на нём тарелками. Машинально просканировав её, я явственно ощутил эмоции девушки: «настороженность, опасение, страх разоблачения, давление со стороны, нервозность, опять страх», и они сменялись с катастрофической скоростью. И как только она стала расставлять тарелки по столам, я почти одновременно с ребятами крикнул на межмировом языке:
– Опасность! Еда отравлена!
Оказалось, все мои товарищи, прокаченные эмпатинами, стали ощущать эмоциональные вибрации окружающих нас людей. Парни мгновенно вскочили вместе со мной, окружили себя и Елену силовой защитой. Со стороны казалось, что стулья и столы в столовой сами вдруг задвигались, образуя небольшую баррикаду перед дверью, закрывая нас от возможной опасности.
– Что это значит? – грозно обратился Баринов к горничной на немецком языке.
Девушка уронила очередную тарелку и в страхе прижалась к стене.
– Всё в порядке, – услышали мы голос Вильгельма, который собственной персоной неожиданно появился в дверном проёме. – Приношу свои искренние извинения за этот инцидент, – зыркнул он на испуганную прислугу и показал рукой убрать всё это, а нам приветливо улыбнулся.
– Странные игры вы затеваете здесь, господин обергруппенфюрер СС, – растягивая слова, произнёс Володя, и я догадался, что и он прочитал знакомую мне статью. – Что за отраву вы добавили в пищу?
– Ещё раз прошу простить мою выходку, – ничуть не смутился Хильшер, – но вы должны понимать меня как профессионал, что мы не могли не попробовать.