— Почти никто. А всем, кто знает, под страхом смертной казни запрещено рассказывать. Принцесса теперь живет в башне и не выходит оттуда. Слуги только приносят ей еду, чистую одежду. Я иногда поднимаюсь к ней. Когда она говорит со мной, всегда стоит у окна, которое открыто… Генри! Ей ведь можно помочь? Это можно вылечить? Тебя же учили этому!
«Так вот какая помощь ему нужна, — подумал Генри. — Вовсе не двести лучников. И не триста всадников. Ему нужен именно я. Потому что меня учили говорить с драконами. А у него прямо здесь, в замке, есть дракон, с которым срочно нужно договориться. Потому что он сидит внутри принцессы».
— Меня учили, — вслух сказал Генри. — Но мне нужно сначала посмотреть на… принцессу. Понять, что с ней и как.
Король благодарно кивнул — и Генри не смог сказать, что, насколько он помнил, это совсем не лечится. Ни один дракон не станет выходить из человека, потому что для дракона это означает смерть. А умирать драконы как раз и не умеют. Конечно, был маленький шанс… Но и о нем Генри не стал пока говорить королю. «Сначала надо действительно посмотреть на… них. Принцессу и дракона».
* * *
Они подошли к основанию узкой винтовой лестницы.
— Нам сюда, — сказал король, грустно глядя наверх. Вздохнул и стал взбираться по крутым каменным ступенькам, иногда останавливаясь и громко сопя. Генри тихо шел следом.
Наверху они остановились у маленькой тяжелой двери с большим засовом.
— Раньше эта комната использовалась как камера для особо почетных и важных узников, — пояснил король вполголоса, постучал в дверь и громко позвал:
— Джоан! Это я! К тебе можно?
Генри услышал, как внутри что-то упало на пол, а затем приглушенный толстой дверью голос ответил: «Можно».
Они вошли. Комната оказалась неожиданно просторной и очень светлой — зарешеченные окна были расположены по кругу. С одного из них решетка была снята. И у этого окна стояла принцесса.
Генри остановился чуть позади короля и внимательно посмотрел на нее. Ему было жутко любопытно. Генри только однажды довелось своими глазами видеть человека, одержимого драконом, и это было довольно жалкое и страшное зрелище. А стоявшая перед ним девочка, если верить королю, пришла в себя всего через три дня. Могла логически рассуждать и здраво мыслить. Это было… нечто.
Генри очень внимательно смотрел на драконо-принцессу — а она очень внимательно смотрела на него.
— Не бойся, Джоан. Я привел к тебе гостя. Это лорд Теннесси.
И тут они оба улыбнулись. Генри — только мысленно, принцесса же усмехнулась вполне открыто.
— Мне кажется, я даже с ним знакома, — заметила она, слегка прищурившись, и еще раз улыбнулась, теперь уже именно Генри. «Помнит, зараза мелкая», — подумал он, но все же почтительно поклонился.