В обед мне принесли попить, вместе с утренним орком пришел и вождь. Посмотрел на меня, поморщился и сказал:
— Прекращай, женщина. Ты сильная, признаю, но это все не для тебя.
— Я — воин, вождь, — вскинула я горделиво голову.
— Ты — дура, василиска, — отмахнулся Мол и ушел прочь.
До вечера мне удалось еще поспать и немного подумать. Вопрос: «На кой ляд мне все это?» — постоянно вертелся в голове. Желудок несносно сдавливал голод, тело онемело и промерзло. Лицо пылало от поднявшегося жара и зудело от боли и регенерации. Когда пришел орк с водой, у меня так и вертелось на языке: «Выкопай меня». Пришлось прикусить до крови предательский орган. Василиска я или кто? Даркира или нет? Воин или слабая женщина?
Пока я сама пыталась определиться, орк ушел, а я тяжело вздохнула.
Хотелось быть женщиной. Слабой и хрупкой, чтобы один известный мне горный воин продолжал обо мне заботиться, ласкать, кутать по утрам в одеяло и носить на скалу любоваться видом… А вместо этого сижу здесь по горло в земле, жду очередной волны нечисти, пытаясь доказать… что? А зачем я в принципе затеяла подобное? Ради договора с орками и человеческих мастеров? Ой ли. Договор особо не нужен, а мастеров можно было и выкрасть. Не смогла стерпеть неудачу, принципиально решив получить договоры от всех соседей? Гордыня, значит. Моя извечная спутница. Разве я не решила использовать ее более практично? А что за польза мне от статуса воина? Лизард будет сильнее… получит большее уважение… А, возможно, все это ради другого уважения? Которое отразится в глазах болотного цвета?
Я потрясла головой.
Плевать. В Бездну все. Выбор уже сделан, к чему сейчас сомнения? Я вызвалась пройти испытания, и я их пройду. Правильный мой выбор или нет — уже не важно. Он уже сделан, а значит, мой. А все остальное в Бездну!
Я сосредоточенно размышляла до самого появления красных бликов.
Завидев приближающуюся толпу нечисти, я сделала несколько глубоких вдохов и вся подобралась. Они бежали на меня, попискивая и подпрыгивая, бесконечно шевеля своими противными усиками. Когда до них оставалось расстояние в ладонь, я угрожающе зарычала. Крыс мой рев ничуть не замедлил, дружной стаей они бросились на меня. Я не стала поднимать ледяной купол или останавливать их своим даром. Нет, у орков подобного преимущества не было, но испытание они все же проходили. Бездновы крысы накрыли меня все разом, моментально вгрызаясь в лицо. Я стала ловить их ртом по одной и прокусывать им шею. До горла зверя не всегда дотягивалась и рвала зубами тушки, где приходилось. Я рычала, отплевывалась от мерзкого меха, крови и внутренностей, но продолжала ловить и рвать мелких тварей. Меня стошнило. Несколько раз. Отплевываясь, я продолжала свою охоту, жуя нечисть в собственной рвоте. Меня тошнило снова, уже кровью крыс, которой успела наглотаться. И все повторялось заново. Не знаю, сколько все это продолжалось, только крысеныши сначала ослабили натиск, а потом и вовсе застыли передо мной, шевеля своими усами и втягивая в себя запах крови павших сородичей. Я зарычала на нечисть во всю глотку, и крысеныши кинулись врассыпную прочь от меня. Наверное, я должна была почувствовать радость, гордость, силу, но меня всего лишь стошнило еще раз.