Но кому сложнее всего приходилось, так это мне. Я замерзла практически сразу, а потом просто околела. Онемевшее тело теперь уже совсем не чувствовала, и, пытаясь избавиться от болезненных ощущений, я вспоминала свою жизнь в уютном домике при Лунном. Какие бы мотивы ни двигали василиском… похоже, я была счастлива там…
Мы летели три дня без привалов, без еды, без воды, без отдыха. Единственными минутными остановками были те, когда я справляла нужду. Жизнь во мне поддерживалась только благодаря регенерации василиски, и когда мы все же добрались до границы драконьей даркирии, я была не в состоянии держаться на ногах и пребывала в почти бессознательном виде.
— Эм… так ты ничего не покажешь, василиска, — растерянно попинал мое тело вампир, — но теперь можно не торопиться, горные не сунутся на драконьи земли.
Не торопиться — означало у вампира продолжить полет, останавливаясь по дороге дважды в день, чтобы поесть в придорожной харчевне. А на следующее утро, после завтрака, мне милостиво разрешили поспать в кровати целых два часа, чтобы потом снова выдвинуться в путь.
Драконья даркирия — сплошь одни скалы и редкие горные ручьи. Растительности здесь практически не было, поселений, впрочем, тоже. Изредка вдалеке я видела парящих драконов. Они летали по одиночке, не сбиваясь в стаи, как вампиры. Наш путь все время поднимался все выше и выше. Воздух становился другим, от него кружилась голова и рвались легкие. На исходе следующего дня, мы, наконец-то, приземлились. Я упала на землю и согнулась в судороге.
— Радуйся, василиска, — хмыкнул морщинистый, пиная меня в бок, — ночью восстановишься, а утром представим тебя Анрегу. Клятву свою помнишь?
Я кивнула, закрывая глаза.
— М-да. Человеческое тело ни на что не годится, — вздохнул вампир, подхватывая меня и перебрасывая на плечо.
Очнулась я в теплом месте, на жесткой кровати, но зато под теплым одеялом. В комнате было темно, вероятно, сейчас еще ночь, но, попривыкнув, я различила очертания миски на столе. Желудок сразу же заурчал, выражая требование поесть. Добравшись на четвереньках к еде, я сжала зубы и поднялась на ноги.
За такую поездку вампиров не то что в камень нужно обратить, а распять или на кол посадить, и в грудь еще забить парочку, чтобы мучились дольше.
Дожевав, я поползла обратно в постель. Забралась под одеяло и свернулась.
Клятву я дала, что им заплатят, но никто не обещал, что их оставят в живых.
Сон мой оказался непродолжительным.
— Давай, василиска, вставай! — кричал морщинистый, грубо теребя меня за плечо.
Я села в кровати и потерла лицо руками. А когда открыла глаза, то удивленно посмотрела на мужчину передо мной.