У меня даже рот приоткрылся от изумления. Это у него такие достоверные известия? Или для меня их немного приукрасили?
— Да, все действительно плохо, — грустно сказал дракон (во всяком случае, Анрег действительно пытался казаться грустным), — но, боюсь, все только ухудшится, если мы не примем меры.
— Ухудшится? — удивилась я еще больше. — А есть куда?
— Да. Как только мы объявим, что Стэрк незаконно называет себя вашим мужем и на этом основании бесчинствует в Лизарде…
Хм… Значит, вот куда утекли брачные договоры…
— Все ваши соседи начнут игру «оторви кусок побольше», пользуясь разрухой и слабостью вашего брата…
— Что? — я так резко вскрикнула, что Анрег дернулся. — Вы сказали, мой брат?
— Ну да, — пожал плечами дракон, — ваш брат, девятый, кажется…
— Юро?
— Точно, так вот, Юро — слаб. У него нет ни войска, ни подданных…
— Мой брат скрывается?
— Конечно, что ему еще делать? Если бы он только объявился, наемники Стэрка быстро бы его убрали!
Я растерянно смотрела на дракона. Он что, не понимает, что, скрывая себя, дает повод для создания ополчения, которое сжигает, уничтожает свои же владения?.. Официальная версия, что сжигают горные… узурпаторы… Или здесь чудовищное совпадение и непонимание… или здесь заговор против горных…
— Так вот, — продолжил дракон, — без поддержки самого сильного соседа, которого боятся все, Юро обречен стать даркиром без даркирии. Ее просто разорвут на части.
Скромный. На себя намекает. Хочет самолично Лизард к рукам прибрать, а брак менее затратный, чем война.
Дверь с шумом распахнулась и в комнату вплыла драконка.
— Любимый, я слышала, у нас появилась гостья? Представь ее, будь любезен.
Анрег не смутился и не испугался. Он лишь недовольно поморщился и приподнялся.
— Любимая, это даркира Лизарда — Кассандра. Даркира, познакомьтесь — моя любимая жена — даркара Юнона.
Я широко улыбнулась, рассматривая вполне приличных размеров рубашку и панталоны под ее туникой.
— О, всех темных вам, даркара, — кивнула я, — умоляю, одолжите своего портного на пару дней, мой гардероб, к сожалению, был полностью уничтожен в пожаре. С тех пор мне приходится носить недостойные моего статуса одеяния. Думаю, как женщина, вы поймете меня, а то мужчины так пренебрежительно относятся к одежде…
«Да, да, это позорище дал мне твой муж, а я его носить отказываюсь!»
Юнона окинула мой наряд взглядом и поджала губы.
— Разумеется, бедняжечка, мы наслышаны о трагедии, которая у вас случилась. Завтра с утра пришлю вам своего мастера, а потом и сама зайду, посплетничать по-женски.
Я радостно закивала.