— Даркира Кассандра, вам что-нибудь еще нужно? — участливо спросила прислужница.
Эта интонация… Человечка действительно хочет услужить?
— Нет, благодарю, пока можешь быть свободной…
А раньше у своих прислужниц дома я видела только страх в глазах… Как меня назвала та василиска… Лили? «…высокомерная жестокая избалованная дура…» И была права, а я наказала ее плетьми… за правду. Таяр не ошибался в одном: мое имя ничего не стоит, да и раньше даркира из меня была паршивая. В чем суть быть даркирой? Разве в высокомерии и унижении слабых? И к чему такое понимание привело? К войне, разрухе и практическому уничтожению. Мои подданные с радостью бегут в Акменс… Правящий дом не защитил границы, а в тяжелое время оставил жителей голодать. Зачем им такие правители? Быть настоящей даркирой означает позаботиться о своих людях. Дать им безопасность и возможность развиваться и улучшать свою жизнь. Тогда такая даркира им будет нужна. Тогда мое имя будет чего-то стоить.
Я вышла из ванной спокойной и с подобием плана действий. Попросила прислужниц принести мне чистые листы бумаги и перо.
— Мне нужно поразмышлять, даркара Терзи, — кивнула я драконице, садясь за стол, — но прошу вас меня не оставлять — для моего душевного спокойствия.
— Конечно, дорогая, — кивнула Терзи, — я давно хотела почитать одну книгу, но как-то времени не хватало.
Так мы и просидели до обеда в моей комнате, занятые каждая своим делом. От портного принесли остальные домашние платья, плащ и сапожки, выполненные в одном новом балахоном стиле. В обед мы вместе с Терзи прошли в малую столовую, где я быстро и молча поела, поглощенная своими мыслями. Анрег кидал на меня тяжелые взгляды, но, видя, что истерик я больше не закатываю, оставил меня в покое. Вернувшись к себе, мы с Терзи снова занялись каждая своим делом. Я то писала, то ходила по комнате, обдумывая свой план, то листала книгу, затребованную мной ранее. Ужин проходил в таком же молчании, но под конец Анрег все же обратился ко мне:
— Я рад, что наш разговор заставил вас задуматься, даркира, но вы поспешите со своим решением. Завтра последний день перед приемом, на котором я мог бы сделать официальное заявление, но для этого вам нужно еще успеть меня как следует попросить.
Я растерянно кивнула и вернулась к себе. Терзи меня больше не сопровождала, зато в комнате остались прислужницы.
— Девочки, вы отдыхайте, а я еще посижу немного, — сказала я, садясь обратно за свои бумаги.
Прислужницы переглянулись, подготовили себе и мне постель, а потом на моем столе появилась кружка с дымящимся отваром.