Франциско.
— Дамьен, — я слышал, как Лорейн, словно тигр в клетке, мечется в соседней комнате. Ее легкие шаги, взволнованное дыхание, сбивающийся голос были отрадой моему слуху — в них была жизнь. Она не была бесчувственным призраком, нет, эмоций вернулись к ней. Наступит день, когда она станет вновь самой собой. Или кем-то очень похожим на прежнюю Лорейн — слишком много свалилось на ее голову за этот год. И я тоже молодец. Успокоил девушку предложением руки и сердца.
— Дамьен, возьми же трубку, — шептала она вновь и вновь. На мгновение ее шаги и шепот стихли. — Дамьен, перезвони мне, — автоответчик. — Это срочно, — она замолчала. Бедная моя девочка. — Тут кое-что произошло. Ты мне нужен. Очень нужен. Приезжай побыстрее, я не справлюсь одна.
Прекрасно, теперь она ищет помощи у Дамьена. Во мне проснулась ревность к собственному альфе. Когда-то он был увлечен Лорейн. Представляю, как он за ней бегал, когда меня не было рядом. Черт, Драй, успокойся! Возьми же себя в руки. Я настолько увлекся своими мыслями, что не услышал, как ко мне в комнату вошла Лорейн.
— Я все уладила.
— Что? Прости? — не понял я.
— Я поговорила с Хартом. Дала ему понять, что ты вернулся, а слуги, знающие тебя в лицо, должны быть уволены. Все называют тебя мистером Драйем или Генрихом, так что, сказавшись кузеном, Франциско Драйем, ты можешь открыто жить здесь.
— Спасибо, — я был несколько удивлен проделанной Лорейн работой. Когда она успела? Впрочем, в комнате стало значительно светлее. Неужели уже утро?
— Что-то не так? — заметила мою реакцию Лорейн. Она все еще старалась держаться подальше, словно не веря, что я — это я, а не кто-то другой.
— Боюсь, я потерял счет времени, — задумался.
— Бывает, — она пожала плечами. — Дамьен будет здесь через час. Он уже вылетел.
— Откуда?
— Он живет с северной стаей. Как бета.
Черт! Да что вообще происходит? Дамьен — бета? Когда это альфа отказывался от своего лидерства, от своей стаи. Это немыслимо! Это все равно, что король одной страны отказывается от трона, чтобы стать министром в другой. Невероятно.
— Все слуги, включая Харта, уехали. Нас не потревожат.
— Лорейн…
— Не надо, — она остановила меня. Мне сейчас не до разговоров. Я рада, действительно рада, что ты жив, но я все еще в это не верю. Я жду подвох. И мне страшно. Очень сильно страшно.
— И боишься ты меня, — закончил я за нее. Она молча кивнула. Ею вновь овладело отчаяние, словно и не было того разговора в лесу. Кажется, мой уход надломил ее сильнее, чем я думал. — Жаль, что нельзя ничего вернуть назад.
— Мне надо прилечь, — она сощурила глаза. — Голова раскалывается.