— Принял.
Мы встали и пошли в кают-компанию. Я взял завтрак себе и Кини и пошёл к столу. Так, это безобразие надо прекращать. Это я должен сидеть за столом, а она меня кормить, а не наоборот. Надо разбираться, и немедленно, а то потом поздно будет. Но она меня опередила своим вопросом:
— Ник, ты сможешь спокойно завтракать, хотя знаешь, что в часе от тебя находится твоя смерть?
— Ну, во-первых, если это даже моя смерть, то что ж мне, голодным помирать, что ли? Во-вторых — это не моя, а их смерть в часе от них. И, в-третьих, в моей стране принято, что еду на стол подаёт женщина, а не мужчина. Мой корабль — это кусочек моей страны. Прими это к сведению.
Сказал я это серьёзным тоном, глядя ей в глаза. Она кивнула. Насколько я помню, в Арваре такие же порядки. А слуг здесь нет.
Позавтракав, хотя завтракал я один — она только поковырялась в тарелке, — мы прошли в рубку.
— Первый, доклад.
— Никаких изменений. Идут со средней скоростью. Усиленно сканируют астероидное поле. В зону поражения войдут через десять минут. В зону уверенного поражения — через полчаса.
— Хорошо, сидим ждем. Первый, как думаешь: почему они заявились вдвоем? Ведь это же глупо.
— Думаю, ими руководит самоуверенный и не очень умный командир. Получив сигнал от первой пары, он послал ближайшие к этой системе корабли на разведку. Ну а того, что их оказалось всего два, он не принял во внимание. Он, наверное, до сих пор думает, что пары аграфских кораблей достаточно, чтобы напугать целую эскадру.
— Ну что ж, я тоже так думаю. Спасибо ему за это. Было бы их четыре или пять, нам бы пришлось сидеть и не отсвечивать.
— Капитан, аграфы в зоне поражения.
— Ждём.
Минуты тянулись и тянулись. Кини искусала себе губы аж до крови. Придётся класть в медкапсулу, а то целоваться не сможет. А вот я был совершенно спокоен. Неприятно, конечно, ждать. Ну так что ж поделать. Я двинул корабль вперёд. Ещё немного.
— Первый, залп из двух орудий по тяжёлому крейсеру, в реакторный отсек. Потом, по готовности, по среднему. Огонь.
Вспыхнул яркой звездой первый из аграфов. Второй находился слишком близко, так что досталось и ему. Но посокрушаться они не успели — полыхнули такой же звездой, может, чуть меньше размером. Кини выскочила из кресла, запрыгала и что-то заорала. Она как сумасшедшая прыгала по рубке, что-то выкрикивала, хлопала в ладоши. Наконец угомонилась.
— Ник, мы сделали это. Мы победили. Мы их сожгли. Я до последнего момента не верила. Последний раз им могли накостылять только мы, арварцы, несколько столетий назад. Их все боятся. А теперь мы им смогли всыпать как следует. И я тоже в этом участвовала. Я буду об этом рассказывать своим внукам и правнукам, и они будут мной гордиться. Сейчас в Содружестве нет никого, кто мог бы похвастаться такой победой над аграфами. Кроме меня и тебя.