— Я пытаюсь… — Алетейя кончиками пальцев погладила жреца по плечам, — Но пока что плохо получается…
Девушка ещё раз глубоко вдохнула, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Но под натиском ласки волнение постепенно уходило, уступая место чему-то другому, пока ещё смутному и не очень понятному Тее. Очередной поцелуй заставил закусить губу, удерживаясь от тихого стона.
— И не сдерживайся, — шёпот снова скользнул к уху. Кольчуга незаметно оказалась на полу. Постепенно одежды становилось всё меньше. Ласки мешались с расстегиванием пуговиц, молний и застёжек.
— Если тебе захочется сделать что-то… не сдерживайся, — ладони Юстиэля упёрлись в постель по бокам от плеч Теи. Он внимательно смотрел на девушку сверху вниз, ловя каждый взгляд и вздох.
— Хорошо… — облизав внезапно пересохшие губы, Алетейя потянулась наверх, несмело касаясь губ целителя.
Воздух холодил открытую кожу, заставляя покрываться мурашками. В полумраке она казалась почти серой, и только лицо пылало краской смущения.
— Десять! — целитель хрипло крикнул, выгнувшись вслед за отстранявшейся плетью.
— Не халтурь, — Алетейя нахмурилась и хлестнула изо всех сил по наиболее кровавой полосе.
Захотелось очертить взглядом каждый дюйм дрожащего тела, так красиво обрисованного лунным светом. Но вместе с этим Юстиэль побоялся сильнее смутить Тею, вместо откровенных взглядов действуя руками: гладя, исследуя, лаская и распаляя.
От желания горячая волна скрутила весь низ живота, но торопиться не стоило. С неопытной любовницей это было чревато. Потому пока все ограничивалось лишь прикосновениями и поцелуями.
Первый тихий стон заставил саму Тею вздрогнуть. Слишком странный, непривычный и чуждый был этот звук. По крайней мере, для неё.
— Скажи, Юс… Это больно в первый раз, да?..
— Больно, — эхом отозвался целитель. Его сердце колотилось уже настолько сильно, что слова были больше похожи на тихие стоны: — Но мы два лекаря, и я буду… аккуратным.
Тея едва заметно кивнула, прикрывая глаза. Иного ответа она и не ожидала, и задала вопрос просто ради того, чтобы…успокоиться?..
— Я понимаю… Извини, что не сказала тебе раньше, так неловко получилось…
"Как это мило", — вдруг подумалось уже готовому сделать первое движение Юстиэлю. Он снова замер, выпрямив руки и вглядываясь в лицо Алетейи — взволнованное, с подрагивающими ресницами прикрытых глаз.
— Ничего… — было единственным, что он сказал вслух перед тем, как податься вперёд, надавливая на девственную преграду. Не поспешить, усилив и без того грядущую боль, оказалось куда сложнее, чем рассчитывал целитель.