— Хорошо… — девушка медленно кивнула и оглянулась в поисках вазы, — Только обещай, что после объяснишь мне, в чем проблема.
Целитель заметно расслабился. За час, который он планировал провести в умывальне, можно было придумать тысячу и одну причину, затащившую дурную голову в Герху.
— Угум… — Юстиэль рассеянно кивнул, повернувшись к выходу.
— Погоди… — Тея перехватила его за запястье правой руки, прижатой к пояснице, и дернула на себя, — Я… это что такое?
Расширившимися глазами девушка посмотрела на промокшую от крови перчатку и перевела взгляд на поясницу жреца.
— Ерунда, — мужчина поморщился, чувствуя, как липкие струйки крови медленно ползут по коже от раны, которую перестал зажимать рукой, — Просто напоминание, что иногда стоит включать голову, — он так и остановился в пол оборота к двери, — Я не хотел, чтобы цветы завяли. Поторопился.
Тея порывисто выдохнула.
— Вот дурак… — отложив букет на стол, девушка коснулась рукой раны, окутывая серебристым сиянием, — Идём в ванную, отмоем тебя и приведем в чувство…
Юстиэль бросил короткий взгляд, подавляя порыв замотать головой и начать отнекиваться. Чары уняли тупую ноющую боль, что донимала с самого пути из утренней Герхи.
— Пойдем, — жрец запоздало глянул на букет, уже стоя на пороге. — Завянут, они капризные.
Целительница взяла букет с собой, по пути захватив вазу.
— Их мы тоже спасём…
По лицу скользнула тень улыбки. Мужчина удовлетворенно кивнул, продолжив путь до ванной.
В коридоре было куда светлее, чем в комнате, потому можно было прекрасно разглядеть "украшавшие" кольчугу порезы, а в некоторых местах — подсохшие пятна грязи, как если бы целитель несколько раз в нее падал.
— Расскажи мне все-таки… — Алетейя стала стягивать с мужчины доспех.
— Я ушел, потому что… — он осекся, стиснув зубы.
Снимаемые железки прошлись по всем царапинам, ссадинам, черно-фиолетовым синякам, которые он планировал залечить сам, втихаря.
— Потому что я был зол, — продолжил жрец, подавив болезненный стон. Он провел обеими ладонями по волосам, заглаживая пряди назад, чтобы не лезли в глаза, — А Герха — потому что Каталам был "зеленый", весь.
— На что зол?.. — целительница закусила губу, стараясь действовать осторожно, и принялась водить над ранами руками, окутанными серебристым сиянием исцеления.
— На себя, — мужчина плюхнулся прямо на широкий бортик ванны, без зазрения совести оборвав одно из заклинаний такой сменой положения, и поморщился от головокружения из-за резкой смены высоты, — Потому что опять не смог, — Юстиэль стиснул кулаки так, что руки задрожали, — И ещё потому, что испытал гадкое чувство, которое клялся забыть.