«Живи, пожалуйста, только живи…»
Лоб давно покрывал холодный пот, от напряжения стали мелко подрагивать руки. Алетейя выжгла дотла весь доступный резерв сил, дополнительно воспользовавшись зельями. Когда и они перестали помогать, Юстиэль уже перестал напоминать будущий труп. Девушка безвольно уронила руки на постель, устало глядя на своего пациента.
— Юс…
В какой-то момент начало казаться, что сейчас он сядет на койке, улыбнется, как ни в чем ни бывало, словно и не было двух месяцев разлуки и поражения на осаде. Но целитель оставался все таким же бледным и неподвижным, хотя его тело и впрямь стало больше напоминать именно тело, а не взорванную банку тушеного курзета.
— Алетейя, — девушку окликнул знакомый строгий голос. Это была настоятельница храма, — вокруг еще полно раненых, а ты весь день провела у постели одного безнадежного.
И впрямь, солнце уже клонилось к закату. За тяжелой работой нетрудно было утерять ощущение реальности и времени.
— Я… уже иду… — девушка медленно поднялась, заставляя себя отвести взгляд от лица мужчины, — Иду…
Тея еле заставила себя отойти от койки и направиться к другим больным. Целительница исполняла свой долг ответственно, но стараясь делать всё очень быстро. Лишь бы поскорее вернуться к Юстиэлю.
Но сделать это она смогла лишь глубоко за полночь, когда свет в зале почти полностью погасили, оставив лишь некоторые лучины.
Взяв одну из них, Тея поставила её на тумбу и опустилась на краешек койки, тревожно вглядываясь в лицо целителя.
В текущем освещении он казался застывшей копией живого когда-то даэва. Черная корка ожогов делала лицо еще больше похожим на маску, а пляшущие от лучины тени заострили черты. Юстиэль не шевелился: не вздрагивал, не стонал, словно сон был настолько глубоким, похожим на смерть, в которой уже не чувствуешь боли. Рука все так же стискивала простынь, а залеченная грудь уже заметнее поднималась в такт дыханию.
Тея положила ладони ему на грудь, растрачивая последние силы на исцеляющее заклятие.
Но слабое свечение оборвалось, едва появившись. Девушка была уже не в состоянии использовать магию и оставалось только молиться.
«Покровительница, помоги ему, нареченному в твою честь…»
— Тея? — тихий голос наставницы прервал мысль. Девушка оглянулась и поднялась, уважительно склонив голову. — в чем дело?
— Я пытаюсь ему помочь…
— Ты уже не можешь ничего. Тебе надо поспать и привести в чувство себя, иначе не будет толку.
— Но… — жрица оглянулась на спящего. На её лице отразилось смятение и неуверенность, не укрывшиеся от взгляда наставницы.