«Осада… Астерия… возьмем молодняк… сам главнокомандующий поведет союз».
Бездна. Белоснежные крылья решительно вспарывают воздух, вокруг — десятки точно таких же. Альянсы сплоченными рядами летят на штурм крепости. Первый серьезный бой, первая осада. Наивный мальчишка пообещал принести чародейке черное перо асмодианина как знак своих боевых заслуг. В душе разливается тепло, а перед глазами стоят искрящиеся карие глаза и мягкая улыбка пухлых губ.
Слишком просто удалось пробить ворота, слишком просто их пустили внутрь, под магический купол, защищавший цитадель от атак сверху. Только в зале лорда-заступника командование поняло, что-то было не так. Бойцы не возрождались у кибелисков, не могли они и очнуться около ники. Зал наполнился трупами и элийцев, и асмодиан. Черные и белые перья смешались в единую массу.
— Бейте магов! — истошно закричал кто-то. Взмокший от напряжения Юстиэль осмотрелся. Несколько асмодианских волшебников устремляли свои силы не на бой с элийцами, а куда-то вверх, сквозь высокий купол-потолок зала.
— Лекаря! Помоги! — кричали со всех сторон, разрывая неопытное сознание десятками зовов. Даэвы поняли, что смерть под усиленным магией куполом может стать окончательной. Эта осада была ловушкой для главнокомандующего элийцев. А то, что под нож пошли и рядовые воины асмодиан, что ж… это война.
Вдруг спину и грудь пронзает острая боль, во рту снова солоноватый металлический привкус крови. Раскаленное лезвие, без труда прошившее кольчугу Миразента, задевает легкое и касается сердца. Вдох обрывается хрипом, ноги подкашиваются, но падения Юстиэль уже не чувствует. Картинка меркнет, все звуки стихают.
Мягкий свет касается век. Лазарет? Храм? Потоки эфира? Целитель разлепляет глаза, пока что не в силах произнести ни слова. Его окружает домашняя обстановка: небольшая уютная комната в золотистых тонах, мягкая постель. С кухни слышны голоса, один принадлежит легату, второй — чародейке, его наставнице:
— Ну и что ты сделала?
— Я заставила его сердце биться снова.
— Магия крови давно запрещена Храмом, тебя может постичь кара за нарушение заветов и вживление такой мантры в чужое тело. Если раскроется…
— Легат, я жалею лишь о том, что мне не хватило сил дать ему больше времени… чар хватит всего на 50 лет, а может и того меньше.
Картинка обрывается колющей болью в груди и пальцами, судорожно вцепившимися в рубашку напротив сердца. Следующее воспоминание рисует уже сцену ухода из легиона и прощания с наставницей. На губах горечь, а в горле стоит ком. Юстиэль даже не в силах посмотреть в глаза той, что дала ему возможность побыть даэвом еще чуть дольше…