СМЕРТНЫХ ПРИГОВОРОВ — ЧЕТЫРЕ, А ЖИЗНЬ — ОДНА
1
Судьи — люди образованные, но странные. Петру Велеву из Пещеры они вынесли четыре смертных приговора: раз приговорили к расстрелу, три раза к повешению — а ему хватило бы и одного. После 9 сентября эти приговоры отменили, но Петр был уже мертв…
Два первых смертных приговора ему вынесли в тридцать третьем и тридцать четвертом годах. С той поры утекло много воды. Тех, кто знал об этом, или нет уже на свете, а кто еще жив, позабыл подробности. Хорошо еще, что сохранились судебные дела…
Когда я перелистывал пожелтевшие страницы, во мне росло глухое возмущение против тех, кто их заполнял. Ни одного живого слова! Ни намека на живое чувство! Изъеденные молью души! Люди, своей кровью пишут историю, а писари лишнего слова не вымолвят, не допустят, чтобы хоть между строчками проскользнуло что-то человеческое…
2
9-й пехотный полк выстроили для вечерней поверки. На левом фланге — нестроевая рота, в которой собрали неблагонадежных.
— Поверку начать! — скомандовал дежурный офицер.
В наброшенной на плечи защитного цвета накидке он вышагивал под оголенными ветвями старых каштанов и взглядом ощупывал строй солдат.
— Первый, второй, третий!..
Солдатские голоса разрывали тишину.
Поверка закончилась. Дежурный офицер остановился посредине плаца, фельдфебели и унтер-офицеры по очереди подходили отдавать рапорт.
— В хозяйственной все в порядке? — спросил дежурный фельдфебеля нестроевой роты.
— Так точно, господин подпоручик. Происшествий нет, — вытянулся фельдфебель.
— Смотри в оба!
— Так точно, господин подпоручик! Смотрю в оба…
Трубач подал сигнал. Роты сделали поворот и направились к окрашенным желтой краской казармам. Перед входом в казармы строй распался — одни вошли в помещение, другие свернули к уборным. Один солдат, темноглазый, с курчавыми волосами, отошел в сторонку и ловко перелез через высокую кирпичную ограду. На темной улице его встретил молодой человек в солдатских бриджах без кантов и рыжем тулупе с поднятым воротником.
— Ты задержался! Я боялся, что тебе не удастся ускользнуть, — сказал он и повел солдата во двор заброшенного дома.
— Пришлось дождаться конца вечерней поверки… Как только рапорты дежурному отданы, все сразу успокаивается, — ответил солдат. — Товарищи согласились?