После полуночи, промокнув до нитки, мы добрались до санатория. Пересекли шоссе и притаились в темном овраге. Петр Велев оставил нас и отправился искать человека, с которым нам предстояло встретиться.
Буря кончилась так же внезапно, как и началась. Облака стали рассеиваться, и ветер погнал их на восток. То тут, то там замерцали звезды. С Илией Чаушевым мы нашли место поровнее и, мокрые и продрогшие, улеглись вздремнуть.
Петр вернулся на рассвете. Принес немного хлеба, повидла и старую шерстяную фуфайку.
— Сними мокрую рубашку и переоденься. — Он подал мне фуфайку.
— А почему я? И на тебе сухой нитки нет, и Илия весь мокрый, — возразил я, хотя мне очень хотелось согреться.
Долгие годы, проведенные в тюрьме в ожидании исполнения смертного приговора, сделали Петра раздражительным, и теперь он резким движением швырнул фуфайку мне в руки.
— На Илие сукно, я в бурке, а ты отправился в дорогу, как жених!..
7
Наступила осень, и наш отряд переместился в большие леса. Туда пришли и кричимские партизаны. Мы объединились. Зиму провели в землянках, а в начале марта разошлись в разных направлениях для выполнения задач, казавшихся нам очень легкими, но, как выяснилось, почти невыполнимых. Наши с Петром Велевым пути разошлись, и мы снова встретились только в июне.
К тому времени пещерцы перестали гордиться своим земляком-царедворцем. Этого человека, несколько лет перед этим занимавшего пост премьер-министра Болгарии, просто забыли. Город жил легендами о Петре. Преследуемый в течение двух лет целой армией агентов, полицейских и солдат, не раз попадавший в окружение и под ураганный огонь, он оставался неуловимым и невредимым. Люди понаивнее верили, что его пуля не берет. Но полиция этому не верила.
— Знаем мы эти басни, — говорил начальник полиции Гылыбов. — Я так с ним расправлюсь, что те, кто лишнее болтают, язык прикусят…
Через несколько дней Гылыбов вызвал из Пловдива специалиста по борьбе с подпольщиками и провел с ним целый день. Никого больше не вызывал, никуда не выходил, даже обед им в кабинет принесли. Только раз служащий вошел к ним с кипой бумаг — тут было десятка два досье. Пловдивчанин уехал только к вечеру.
На следующий день Гылыбов вызвал своих помощников и приказал им взять под усиленное наблюдение младшего брата Петра Велева — Бориса…
— Меня интересует не только то, встречается ли он с братом, но и его характер, его слабости… И не тяните с этим делом.
Агенты приступили к работе. Один из людей Гылыбова втерся в доверие к Борису, стал его приятелем. Прошло некоторое время, и Гылыбов приказал арестовать Бориса.