Через несколько дней после ареста наших товарищей он отправился к директору гимназии и в качестве опекуна Ивана Пашова потребовал объяснений:
— Почему вы позволяете полиции хватать и мучить лучших учеников? В чем обвиняют Ивана?
— Полиция передо мной не отчитывается. У нее есть какие-то свои основания… подозрения… — изворачивался директор. — Ивана собирались выпустить, и вдруг дело осложнилось. Хаджийский, соученик и сосед Ивана по квартире, перестал посещать занятия и скрылся. Это для полиции кое-что значит…
— Неправда! — возразил Динко. — Хаджийский находится у себя на квартире и готовит уроки. А не приходил в гимназию, потому что болел…
После этого разговора директор сообщил по телефону начальнику тайной полиции Мачо Генову, где находится Хаджийский. Динко этого оказалось достаточно, чтобы раскрыть предательскую роль директора. Предупрежденный Хаджийский своевременно скрылся.
Новость о том, что Методий Хаджийский перешел на нелегальное положение, в тот же вечер распространилась среди учеников, и он сразу стал для нас героем. Около квартир, где жили ученики, начали рыскать агенты и полицейские. Легионеры[5] сразу активизировались, но нас это уже не смущало. Динко вернул нам веру в себя и смелость.
На следующий вечер на квартиру, где я жил с моим товарищем Кочо Гяуровым, пришел Любен Димчев, без шапки, в расстегнутой шинели, весь перепачканный. Румянец покрывал его широкоскулое лицо. Он сообщил нам приказ «сверху» последовать примеру Методия и, явно расстроенный тем, что пока ему предстояло оставаться в городе, молча распрощался с нами. Его шаги затихли в темноте, и в нашей небольшой каморке все словно замерло. Кочо, не промолвив ни слова, принялся собирать все необходимое. Молчал и я — в такие минуты совсем не до разговоров.
3
Весна 1943 года была ранняя. Из-за нее ли или благодаря победе под Сталинградом, но все мы были охвачены восторгом, которого нам никогда не забыть. Народ боролся. Партизанские операции становились все более дерзкими. Эхо сражений в горах, селах и на равнинах превращало эти операции в народную легенду. Всесильный и грозный начальник пазарджикской тайной полиции Мачо Генов, человек неглупый, почувствовал опасность. Но он все еще верил: игра пока не проиграна.
Генов нервно шагал из угла в угол своего кабинета, а его помощники, сидя в креслах перед письменным столом, молча следили за ним взглядом. Они знали: начальник не любит разговорчивых подчиненных. При каждом шаге пол неприятно поскрипывал. Наконец Генов остановился и уставился в окно.
— Пока все в наших руках… — сказал он, не отрывая взгляда от окна. — Если мы сделаем свое дело как следует, все может измениться в нашу пользу… Дирекция предоставила мне дополнительно людей, деньги и оружие. Этими лесными бандитами — партизанами займутся войска и полиция. От нас же требуется ликвидировать их руководство в городе, поймать крупную рыбу, а не возиться с мелочью…