, с которым она никогда не расставалась, Вела переписывала революционные стихи, и сейчас мы, несколько партизан, затерявшихся в бесконечных хвойных лесах Родопских гор, читали их.
Нам рассказывали, что молодежь в Чепинской котловине с нетерпением ждала выхода каждого следующего номера газеты. Мы не заметили, как это случилось, но и нас, партизан, стало охватывать такое же нетерпение.
3
Боевые группы в Чепинском районе были созданы еще в 1941—1942 годах. Почти все их участники были вооружены и готовы к действиям.
В начале 1943 года мы получили задание проверить работу этих боевых групп и организовать новые группы.
Вечером 27 марта мы собрали чепинцев в Карагезовой роще. На следующий вечер вместе с тремя партизанами я отправился в Лыджене. Молодежная боевая группа из Каменицы, ожидая нас, собралась в сосновом лесу за селом. Заметив нас, ребята вскочили с мест и засыпали вопросами. Мы оказались в крайне затруднительном положении: они надеялись получить подтверждение своих романтических представлений о партизанской борьбе, а нам приходилось или отмалчиваться или говорить неправду. Тяжело лишать человека иллюзий…
Однако Вела догадалась обо всем. Мы обменялись взглядами и, кажется, сразу поняли друг друга.
Она обратилась к Георгию Шулеву:
— Время песен и декламаций прошло… Наш долг слишком суров, сейчас не до романтических душеизлияний.
Воцарилась неловкая тишина. Ребятам предстояло принимать присягу, а присяга требует патетики, но Вела напомнила нам, что сейчас не время для красивых фраз.
Коста Пырчев, смуглый партизан из Цалапицы, вынул свой пистолет, взял у кого-то большой кинжал и скрестил их. Я нажал кнопку электрического фонарика, и на металле появился синий отблеск света, а темный зрачок дула устрашающе глядел на нас. Вела, единственная девушка в группе, стояла, как всегда подавшись вперед, и ветер шевелил ее гладкие волосы. Такой я ее и запомнил.
Луч света переместился на белый лист с текстом присяги. У меня пересохло в горле, и я с большим усилием произнес первые слова. Ребята шепотом повторяли:
— Клянусь…
В этой таинственной ночи нам казалось, что мы не шептали, а громко, на весь мир, заявляли о себе.
Я видел, как Вела наклонилась, чтобы поцеловать пистолет. Это был волнующий момент.
Когда мы спускались по склону, Вела пыталась пошутить по какому-то поводу, но шутка не получилась. Девушка подошла ко мне. Я почувствовал ее теплое дыхание и легкое прикосновение, при любом расставании обозначающее, что человек овладел своими чувствами.
— Мы взяли на себя большую ответственность, и я уверена, что достойно выполним свой долг!