«Я люблю моду, и все мои подружки говорят, что у меня хороший вкус! Почему бы мне не запустить линию одежды?» — как бы говорили лица выходящих на подиум дизайнеров.
Я больше не мог выносить этих пыток и удалился в уборную. Дверь туалета была заперта — занято. Когда дверь открылась, из нее вышел крупный бизнесмен, кажется, из списка казахстанских супербогачей. Точнее, не вышел, а выплыл на волнах собственного пафоса. По его облику было видно, что он приехал сюда на самом роскошном в городе автомобиле в 700 лошадей. Пообщаться с такими же фатально влиятельными, как он, людьми. В руках мужчина уверенно сжимал четвертый Vertu. Одет он был в «дорогое». Бросив на меня презрительный взгляд, этот сверхуспешный индивид направился к выходу, видимо, забыв помыть руки. «Не смыл», — подумал про себя я. И не ошибся.
В общем и целом, желание «поебать моделей вместе» куда-то испарилось. Пусть этим занимается ЧЗМИ. А еще иногда, даже в глазах очень успешных, богатых людей на KFW я наблюдал дикую грусть. В особенности в глазах престарелых гламурных женщин, бывших красавиц. Мы были леопардами, львами и наше место займут мелкие шакалы и гиены, и все мы (леопарды, шакалы и овцы) будем продолжать считать себя солью земли — как бы говорили они. Есть такой фильм у Лукино Висконти — «Леопард». Его больно смотреть. Стареющий сицилийский аристократ наблюдает, как песок былого величия и власти медленно ускользает сквозь пальцы. И эта дева уже никогда не взглянет на него влюбленными глазами. А это вино уже никогда не будет таким же сладким. И сразу видятся старики на креслах с чехлами и с лысыми черепами, греющиеся на закатном калифорнийском солнышке.
— Йоу, поехали на Weekender, там какая-то группа сегодня играет. «Помпейя», кажется! — схватил меня за шкирку и вытащил на улицу появившийся из ниоткуда Арсен Рысдаулетов, по кличке Superfly.
Weekender — алматинский музыкальный фестиваль новомодного казахского ресторатора Аскара Байтасова. Аскара я знаю довольно давно и вижу довольно часто. На вечеринках у Влада Шустера, на «Даче», на других многочисленных тусовках и мероприятиях. Весьма неглупый, скромный, интеллигентный, всегда с самурайской улыбкой и твердо знающий, куда идти и что нужно делать. Он мог бы стать казахской Гертрудой Стайн — эдаким патроном алматинской богемы. Все, что ему осталось — это найти местных Эрнестов Хемингуэйев, Фицжеральдов и Ремарков, и дело в шляпе.
Порыскав немного по Аль-Фараби, мы, наконец, выехали на нужное место. «Как?» — спросите вы. Гораздо легче, чем вы думаете — увидев поток людей, одетых в винтажные зауженные джинсы, носящих ироничные пластмассовые очки (у ребят побогаче — настоящие Ray Ban) всех цветов радуги, ковбойские клетчатые рубашки, цветочки на платьях, нелепые головные уборы, неоновый лак для ногтей, шпильки, яркие пояса, узорчатые и красочные легинсы, майки с принтами, длинные шарфы, кеды и массивные платформы. Обеспеченная городская молодежь, «хипстеры», интересующиеся элитарной зарубежной культурой и искусством, модой, альтернативной музыкой, инди-роком, артхаусным кино, современной литературой и фотографией. Фотографы, дизайнеры, блогеры. Священные чудовища, блядь. У всех в глазах одно и то же выражение: «Я уникален, вы никогда не поймете меня».