Человек на балконе (Рашев) - страница 56

Как только я оказался в ночном клубе, один взгляд вокруг в мгновение разогнал все мои иллюзии по поводу существования нарождающегося среднего класса в Казахстане. Сквозь зловонный запах алкоголя, сигарет и блевотины я разглядел коричневые цветочные обои на стенах и группу из 20 людей, спотыкавшихся вокруг в совершенно пьяном состоянии. Конечно же, на придвинутых друг к другу столах восседали давно заброшенные тарелки с «салатом» — небольшие, неопознанные кубики пищи, купающиеся в прудах из майонеза. Омирбек был уже не в кондиции с кем-либо разговаривать.

Ко мне подошел молодой парень с бутылкой виски в руках.

— Салем, қайдан пайда болдың?

— Алматы.

— Я был в Алматы в 1998 году.

— Молодец.

Далее он произнес что-то невнятное, кажется, похожее на «Я был у вас в цирке», но с пятого раза я разобрал «Я был у вас в “Поле чудес”».

— Серьео-о-о-озно? — спросил я у нового товарища.

— А чем ты там занимался?

— Я там ипррр…ипрррро…ипррии…ипр…прост…

— Ипподром?

— Жоқ! Ипррр…ипппроо…ип…ИК! — он чуть не упал от напряжения, проливая виски из бутылки по всему залу. — Так зачем ты туда ходил?

— Ипппп…прррроооо…иипрррррр…

Его лицо принимало еще более причудливые формы, и я начал подозревать, что бедный парняга страдает синдромом Дауна.

— Салем, меня зовут Айгерим, — сказала подошедшая ко мне ужасающе жирная журналистка с затвердевшим слоем грима на лице.

Пухлый лысый мужик в красной футболке приблизился ко мне, положив свое лицо в трех сантиметрах от моего на плечо, чтобы я мог ощутить весь прекрасный букет ароматов водки, и закричал: «АСТАНА, ЗАЕБИСЬ!!!».

Схватив свою куртку, я совершил быстрый выход на улицу, подумав: «Противники установления европейского общества в Казахстане могут успокоиться. Не будет у нас европейского общества».

И узбекские песни, и несговорчивые продавщицы, и пьяные лица в ночных клубах под серым казахским небом — тому подтверждение. Чингизханство — куда более коллективистская, общинная религия даже в сравнении с мусульманством, не говоря уже о христианстве.

Да, быть казахом — очень нервное и изматывающее занятие.

А с другой стороны, быть казахом — здорово и прекрасно.

Вечером на таразском автовокзале, договорившись с мордатым частником, я сел в такси до Шымкента. В первую свою командировку на юг Казахстана я ожидал увидеть (как Магеллан или Марко Поло) необычных южных местных жителей, а увидел все тех же людей, что и в центральном и северном Казахстане, только более темнокожих. Мне стало скучно. Как говорится, казахская жизнь — это нахлестаться «Хаомой», сесть, заснуть и не видеть эту самую жизнь.