Сара подошла к очагу и поставила свою кастрюлю на горящие уголья.
— Большой горшок не стоит там, где я поставила его, — заметила она.
— Я сняла его с огня, Сара.
— Вы плохо сделали. Овощи не сварятся.
— Я думала, что хорошо делаю. Мне казалось, что вода слишком сильно кипела. Я не знала.
— Надо было знать, — просто сказала Сара Пратт.
Она стояла перед очагом, опустив голову. Пламя освещало ее прекрасный бесстрастный восковой лоб.
На поверхности молока образовалась желтая пенка. Она вздулась, лопнула и дала вылиться белой пене.
— Возьмите чашу, вон там, на буфете, — приказала Сара.
Она наполнила принесенную Аннабель чашу, потом отрезала большой ломоть хлеба, намазала его маслом и протянула ей.
— Кушайте.
— А вы, Сара?
— Я уже позавтракала, — ответила она.
Аннабель не решалась задать еще вопрос. Наконец, решилась.
— Не нужно ли приготовить еще чашку?
— Вторую чашку? А для кого?
— Но… для пастора.
— Не надо, — сухо сказала Сара Пратт. — Он уже позавтракал тогда же, когда и я… Здесь рано встают, знаете ли, — прибавила она.
Аннабель, смущенная, стояла перед своей дымящейся чашкой.
— Кушайте, ведь вы голодны, — проговорила Сара, вздергивая плечами.
И, повязав сверх своей черной юбки синий передник, она принялась чистить картошку. Постучали.
— Войдите, — сказала Сара.
Это снова был разносчик писем.
— Миссис Гуинетт? — с порога спросил он.
Обе женщины одновременно поднялись со своих мест. У письмоносца были в руке прежние два письма.
— Давайте, — промолвила Сара.
И взяла их у него. Он поклонился и вышел, но предварительно бросил строгий взгляд на Аннабель.
— Вы позволите, не правда ли? — сказала Сара.
Она вскрыла печати и стала читать. Аннабель сильно побледнела.
— Эти письма… — пробормотала она.
— Ну, что же, — спросила, не прерывая чтения, Сара. — Я читаю их.
— Вы их читаете!..
— Я их читаю, потому что они мне адресованы.
— Они вам адресованы?!.. Но, Сара, ведь они адресованы миссис Гуинетт.
— Конечно, конечно, — сказала Сара. — Адрес неполный; там должно было значиться: миссис Гуинетт номер один. Но вы понимаете, что у меня еще не было времени известить моих корреспондентов о новом браке моего мужа.
— Вашего мужа?
— Нашего мужа, если вам это больше нравится, дорогая Анна.
— Нашего мужа! — повторила Аннабель.
Она стояла. Теперь подошла к Саре. Сара спокойно смотрела, как она приближалась к ней; не переставая чистить картофелину, которую держала в руках.
— Где он? — резко спросила Аннабель.
— Кто, он?
— Он, пастор!
— Если вы говорите о Джемини, — небрежно сказала Сара, — то перестаньте величать его титулом, которым его больше величать не надлежит. Надеюсь, впрочем, что он скоро получит другой, более важный, более соответствующий его дарованиям, которые, действительно, исключительны.