— Настолько непокорные?
— Жулье, а не дети. Любого доведут до ручки. Я молотком в них кидаюсь — без толку. Уворачиваются. Я за показательные расстрелы на школьном дворе, но директор считает это негуманным.
Хотя Андрей Константинович явно иронизировал, желание беседовать о Пушкине и Салтыкове-Щедрине с восьмыми пропало и не появившись. Не всякая глина годна для лепки.
Вдруг объявившийся Марат Тулпарович, посмотрев на красящих учителей, удовлетворенно отметил:
— Процесс идет. Хорошо.
В труде и в изнурении, часто в бдении. Директор убедился, что все соответствовало утвержденным в незапамятные времена правилам, и удалился в свои покои.
По окончании рабочего дня Роман вернул ключ на вахту и расписался в служебном журнале. 406. Его кабинет теперь 406.
Вечером Роман провел ревизию. Наличных — 35 734 рубля. Плата за квартиру — 14—15 тысяч. Еда. Мобильная связь и Интернет. Зимой точно понадобится теплая куртка. Вдобавок расходы, для приличия нареченные непредвиденными. Директор обещал зарплату около двадцати. Плюс премия, точно. В той же организации, где инструктировали Тихонова Романа Павловича, ему подыскали двух учеников. Репетиторство по «скайпу». Одиннадцатиклассник из Москвы и девятиклассник из Барнаула. 4000 + 2400 ежемесячно. Что за верблюжья привычка сперва подсчитывать убытки, пинками загоняя себя в долговую яму, а затем припоминать о доходах? Чтобы уверить себя, будто ты не такой уж и вырожденец?
Трава и краска
Покраски на второй день снова выдалось больше, чем русского.
К малярскому искусству приобщились два других учителя. Роман при рукопожатии мысленно окрестил их толстым и тонким.
— Артур Станиславович, учитель информатики.
— Вадим, учитель кибернетики.
Толстый говорил неторопливо, редко и не к месту, словно не нуждаясь в слушателях. Хотя он едва ли был старше тридцати, волос его коснулась седина. Видимо, из-за этого Артур Станиславович стригся по-спортивному. Один взгляд на грузного информатика напоминал Роману, что ему пора сокращать собственную пивную норму на вечер, несмотря на худощавость и быстрый обмен веществ. Толстый время от времени хватался за красную шею, точно отгонял невидимых комаров.
Блондин тонкий, ровесник Романа, тоже устроился в школу в августе. Преподавал он не кибернетику, а английский. Каждая его фраза таила едва уловимую иронию. Вадим выразил мнение, что работа с кистью — это лишь первое испытание в цепи, уготованное старожилами новичкам. Дальше последуют ссылка в канцелярский магазин за редким видом скрепок и танцевальный номер на День учителя. Обаятельный и остроумный, изящно и неброско одетый, англичанин был обречен нравиться. И школьницам тоже.