Из верещания матери Хаирзянова стало известно, что ей и сыну в случае двойки несдобровать. Отец служил в полиции и воспринимал семью как подчиненных. Глухой к мольбам и объяснениям, он избивал сына по пустякам. Матери также доставалось. Очевидно, тумаками и устрашениями отцовское воспитание и ограничивалось.
— Ильназ, ты получишь тройку, — сказал Роман ученику, который во время разговора продолжал писать. — Авансом. При условии, что после каникул прибавишь.
Хаирзянов усиленно закивал. Гостья бросилась на все лады прославлять отзывчивого Романа Павловича. Ее опухшие губы раз пять растянулись в виноватой улыбке.
— Меня беспокоят не только оценки Ильназа, — сказал Роман. — У человека совершенно нет друзей, он отделен от класса, не ладит со сверстниками. Ваш сын выходит гулять?
— Нет. Там плохие мальчики, — заявила родительница.
— Согласен, в основном полные отморозки, — согласился Роман. — Но ведь есть и порядочные.
— Нет, они не любят Ильназа, — отрезала гостья, почесывая псориатические пятна на локте.
Роман махнул рукой. Как растолковать матери, что ребенок не приспособлен ни к чему? Что у него нет талантов, сноровки, упорства, чутья, что он самостоятельно даже в торговом центре не сориентируется? Предположим, завысят ему оценки и экзамены он с грехом пополам сдаст. А дальше? Дед Мороз вытащит из бездонного мешка военный билет и пристроит охранником на склад канцтоваров, где Ильназ на веки вечные разминется с плохими мальчиками? Или его по специальной программе отправят на Марс?
Проводив Хаирзяновых, Фируза Галиакбаровна вскоре вернулась и выразила благодарность за тройку.
— Такой класс, — сказала она. — У Тенишевой мать сутками пропадает. Амирову опекает бабушка, внучка у нее ворует деньги на пиво и сигареты. А директор нас с 6 «Б» сравнивает. Как будто не знает, что к нам отправили всех, кого в 6 «Б» не взяли. Когда еще набирали детей в первый класс. У 6 «А» до меня четыре учителя сменилось. Разве это правильно?
Разобравшись с обязанностями за первую четверть, Роман распахнул окно и высунулся в него по пояс. Холодный ветер провентилировал замороченную голову. Андрюха, одиноко бросавший мяч в корзину на спортивной площадке, замахал рукой и крикнул:
— Вызываю тебя на баскетбольную дуэль!
— Сейчас спущусь, — ответил Роман, поднимая кверху большой палец.
В спортивных штанах и в рубашке с коротким рукавом трудовик смотрелся грозно. Суровое облачение в преддверии ноября.
Возвращаясь домой с проигранного поединка, молодой специалист подумал, что зря дразнил Хидиятуллина с Аксеновым. С одной стороны, шпана имела понятие только о строго вертикальных отношениях. Тот, кто не из их круга, либо фраер, либо гражданин начальник. Гопник либо наглеет без границ, либо вынужденно повинуется. С другой стороны, возвышаясь за счет малолетних бандитов, Роман словно примирялся с вертикалью. И шел на сделку с совестью, потому что ехал в провинцию в том числе за тем, чтобы бороться с иерархиями.