— Очень приятно… Проходите, пожалуйста, — как можно радушней я отодвинул ведро, — пожалуйста… — тщетно стараясь припомнить: слыхал ли я когда-нибудь в жизни о двоюродном дяде из Пятигорска?..
Но то, что действительно это родственники, я подумал, когда всмотрелся внимательней в его лицо.
Надо сказать, что я, как называли меня в детстве, — Губан. То есть у меня верхняя губа очень большая и выпуклая и приметно нависает над нижней губой.
Такой же фамильный признак (но, может быть, правда, не столь обширный) я обнаружил теперь у дяди Анания из Пятигорска, а еще поменьше и поприятней у Зики. Настолько приятный, что про нее даже можно сказать уменьшительно: «Губаночка». Что я и сделал мысленно.
(А ведь когда-то в молодости я так сокрушался и стеснялся втайне своей чересчур разросшейся губы… Но теперь, в сорок шесть, это не имеет для меня, понятно, ни малейшего значения! Воду, как известно, с лица не пьют.)
(И все же… Как представил я, что вошли они к нам во двор, дядя Ананий и Зика, разыскивая меня, племянника, и обязательно кто-нибудь из соседок на скамеечке без всякой, наверно, обидной мысли, а просто так, для уточнения, подтвердил: «А-а, к Губану. Первый этаж, квартира три», не скажу, что мне это кажется безразличным или приятным.)
«Чемоданов нет, — подумал я, — в камере хранения оставили».
— Да вы проходите! — с облегчением воскликнул я, обеими руками указывая, куда проходить.
— Мы — без, — подтвердил, сощурясь, дядя Ананий, — чемоданов… — И протестующе поднял ладонь: — Нет, нет, мы тебе не будем мешать, ты делай свое дело, племянник, — разрешил мне дядя. — А мы придем вечером попозже с чемоданами.
— Ну конечно, — закивал я. — Всегда буду ждать.
И они, довольные, наконец исчезли.
А я остался, гостеприимный хозяин, понурив голову. «Купить припасы, чинить раскладушку, достать белье…» — охватывали меня всем известные мысли.
Но потом я отвернулся в конце концов и поднял газету с пола.
«Пометки, обнаруженные на полях первой карты, сделанные в 1513 году турецким адмиралом Пири Рейсом, объясняют, что (В общем, я сдержался и все равно дочитал эту муру, потому что с юности воспитывал себя и закаливал характер: любое дело доводить до разумного, до логического конца.) эта карта является копией более древних, переходивших из поколения в поколение много тысячелетий и, выходит, составленных до того, как Антарктида покрылась шапкой льда!
Поэтому ученые считают: в доисторические времена на нашей планете существовала, по-видимому, в Антарктиде необыкновенно высокая цивилизация, которая после себя не оставила, кроме косвенных, никаких следов».