Я потому развернул и стал показывать им письмо из Аддис-Абебы. Но вдруг я сам впервые правильно прочел подпись… Там было: Ж. Ф. Лежон! Жан Фуже Лежон.
Кругом сразу стало пусто, я очутился в гостинице, — в руках у меня был согнутый ключ. Я отпер дверь в номер и вошел в маленький тамбур. Напротив меня оказалась дверь в комнату, слева — коридорчик, он поворачивал, тоже загибаясь под прямым углом.
Сама комната была обычной: кровать, стол, шкаф, голые стены, и от этого я тут же вышел, быстро пошел по коридорчику.
Было очень неприятно тихо, и только в конце коридорчика журчала в унитазе вода.
Я даже не посмотрел на воду, просто стоял здесь, слушая, как журчит вода.
Потом я возвратился в свою гостиничную камеру и так же быстро притворил за собой дверь. И в то же мгновение что-то рванулось по коридорчику из уборной и уперлось в дверь.
Я пытался сдержать, я пальцами щупал задвижку!.. А оно наваливалось с невероятной силой, отодвигая меня, открывая дверь. И я закричал…
От этого собственного крика я очнулся. Я сел на раскладушке и сразу опустил ноги на пол.
Передо мной, в двух шагах стояло какое-то видение: высокая, белая и совершенно неподвижная фигура.
— Э… — выдохнул я с трудом, — э…то вы? — позвал я Зику шепотом.
— Привет, привет, — зашевелилось и довольно громко мне сказало видение, но вовсе не женским голосом: это была никакая не Зика.
— Привет, привет, — повторило еще раз виденье насмешливым голосом моего сына. — Здравствуй, отец.
— Ну, здравствуй, — ответил я машинально, всматриваясь пристально ему в лицо.
— А что это там за старикан спит? — с иронией (но отворачивая лицо) поинтересовалось видение.
— Это двоюродный… нет, вернее, это твой троюродный дедушка.
— А в спальне моя двоюродная тетя?
— Правильно, — подтвердил я. Потом огляделся незаметно: по-прежнему здесь горела настольная лампа, на окнах висели одеяло и старая скатерть, а в углу все так же, утыкаясь повернутым колесом, стоял неизменный велосипед.
Но все равно — я чувствовал! — здесь было что-то совсем другое. Здесь все переменилось! Может, книги на столе? Нет, книги и раньше так лежали.
И я опять посмотрел на видение.
Однако это действительно был Слава (приехал явно первой утренней электричкой, открыл своим ключом). Разве что не походил он теперь на щенка-переростка и выглядел в моем чулане как-то неуместно: в белом модном плаще в талию, в дымчатых очках, с многозначительной усмешкой и с плоским чемоданчиком типа «дипломат».
(Правда, заблуждаться из-за этого все равно не стоит: он у меня очень ласковый и добрый мальчик, несмотря на отвратительные его усмешки, знание японского языка и такую вот элегантность. Каюсь, это я когда-то назвал его Светозаром. Но повсюду, понятно, он зовется нормально — Слава.)