«Удивительная скамеечка, не правда ли?» — со странной интонацией поинтересовалась та.
«Чем же она удивительная?» — насторожился Ипатов.
«А как же! На ней всегда кто-нибудь да подкрепляется озоном!» — не без яда заметила генеральская дочка.
«И ты в том числе?» — огрызнулась Жанна.
«А я что… (Ипатов замер: неужели скажет: «А я что — рыжая?» Но нет, не посмела) …хуже других?»
И со смехом скрылась в гостиной.
Ипатов уже не сомневался, что Светлана будет обо всем проинформирована. Господи! Навязалось же на его голову это никому, решительно никому не интересное рыжее существо! Впрочем, Светлана тоже хороша. Не ее ли и Толю имела в виду генеральская дочка, намекая на богатое прошлое скамейки для чистки обуви? Хотя сомнительно: в распоряжении этой пары вся квартира с множеством потаенных местечек и уголков. Какой же им смысл торчать у всех на виду?
«Пошли танцевать!» — потащила Ипатова за рукав рыженькая. Он попробовал освободиться, но не тут-то было, она держала его мертвой хваткой.
В гостиной их сразу подхватили и завертели беспорядочно носившиеся под радиолу опьяневшие гости. На этот раз со Светланой был Валька. Он церемонно выгибался перед ней в танце и временами что-то шептал ей на ухо. Она только мотала головой. Они даже не взглянули на появившихся откуда-то Жанну и ее спутника. Ипатов помрачнел. Обида захлестывала его. В конечном счете это неблагородно, почти низко — пригласить его исключительно для того, чтобы ткнуть носом в толпу поклонников, показать, как мелко он плавает по сравнению с ними — такими нарядными, ухоженными и красивыми. Если уж на то пошло, то ему наплевать на них, как и плевать на всю эту выскочившую откуда-то из щелей барскую роскошь! Надо было вообще завалиться сюда в нечищеных сапогах, в драном, заляпанном соляркой кителе — есть у него и такой, в нем мама лазит на чердак вешать белье, форсит перед кошками. Интересно, как бы тогда отнеслись к нему «ейные» родители? Дали бы понять, что ошибся дверью? Или бы устроили потом Светлане выволочку по высшему разряду?
Затем прямо с середины танца вся компания повалила в Светланину комнату играть в «бутылочку».
«Ну идем же!» — опять потащила Ипатова за руку Жанна. Она уже открыто предъявляла на него свои права.
Правда, перед самой дверью он довольно поспешно вытянул пальцы из ее цепкой, с острыми коготками руки.
Первое, что бросилось в глаза Ипатову, была старинная кровать под высоким голубым балдахином. Раньше он думал, что такое можно увидеть только в музеях и кино, и вот сподобился узреть это в обыкновенной советской квартире. Он смотрел, смотрел и неожиданно для себя рассмеялся. На него обернулись адъютант и Жанна. Ему показалось, что Светлана вдруг покраснела. Но может быть, щеки ее пылали и до этого — ведь и вино пила, и танцевала, и прочие впечатления, наверно, не прошли бесследно.