Иван Артурович возвращался к ноуту и снова нырял в свои обыкновенные 1.xls, 2.xls и 928.docx, разбавляя их анекдотами и Форумом Любителей Рельсового Транспорта, где бывал под ником VAN. (Так вышло случайно – буква I не пропечаталась, и пришлось ему быть не Иваном, а Вэном.) Он плавал и плавал в табличном океане, выныривая то к очередной теще из анекдота, то к какому-нибудь паровозу или трамваю, и казалось, что плаванье его точь-в-точь такое же, как и в любой другой день, наполненный таблицами, тещами и трамваями.
Но на самом деле было не так. На самом деле он уже ЗНАЛ. Или почти ЗНАЛ.
Поэтому таблицы не хотели делаться, и Иван Артурович все чаще поглядывал в окно. Там были светляки и туман, кутавший их в матовые коконы. И его окно было таким коконом – одним из миллионов светляков Мегаполиса. В каждом из них сидел такой же Иван Артурович, или Павел Денисович, или Марья Сергеевна, или просто Маша, Лёня, Катя, – миллионы безликих клеток, из которых лепился Мегаполис.
…Наконец лифт Excel’я уперся в дно. 1.xls кончился.
Иван Артурович добил последние строчки, ткнул в «сохранить» и откинулся на спинке.
Как всегда, он вспомнил, что забыл пообедать. Как всегда, на этот случай его ждала «Настоящая Домашняя Стряпня» из супермаркета (не очень полезно, хоть и вкусно). Как всегда, в чате и на форуме, куда он переключился с 1.xls, не было ровно ничего интересного.
Все было, как всегда. Кроме главного.
Теперь уже он ЗНАЛ – совершенно точно и безусловно ЗНАЛ, что Сегодня.
Внутри скреблись мурашки, и Иван Артурович дразнил их, раскрывая попеременно 2.xls, 3.xls и 928.docx, хоть и понимал, что уже все. Осталось пообедать (а заодно и поужинать), прилечь для виду (хоть и ясно было, что уже не поспишь) – и… что еще? Одеться, почистить зубы, привести, наконец, в порядок обувь… Впрочем, это не обязательно. В другой раз.
Проглотив Настоящую Домашнюю, Иван Артурович запил ее колой и посмотрел в окно. Коконы набухали влагой. Фонари уже были яичными желтками, а фары слепились в ползущую цветную кашу.
Кивнув, он глянул время (22.17), включил свет (тот как-то странно, тускло горел) и стал одеваться.
Вскоре он шагал по тротуару широким размашистым шагом.
* * *
Улица была неузнаваемой. «Кто-то взял и пересадил мой дом на новое место, как яблоню» – думал Иван Артурович и улыбался этой мысли, чтобы она не стеснялась у него в голове.
Пространство исчезло: прохожие выныривали из ниоткуда, машины превратились в блуждающие огни, дома – в звездные россыпи, нависшие над тротуаром. Со временем, наверно, тоже что-то произошло, потому что оно вдруг сгустилось, как кисель, и все стало медленным, даже суета.