Его спасли друзья, которые вернулись за ним, – дверь толкнула Вэна, и тот просто потерял равновесие, взмахнув руками.
– Ты чего? – спросил Тип. – Задумался?
Вэн почувствовал, что не может говорить, и просто кивнул.
После того он задал два «почему»:
– Почему ты так испугался, когда Мэй взялась за дверь? – спросил он у Топа.
– Сам подумай! Непролимиченным нельзя. От этого умирают, или идиотами делаются, или… или просто больно. Видел, какой у нее был вид?..
– Почему ты не рассказала мне? – спросил он у Мэй, когда они расположились у очередного окна.
Мэй посмотрела на него долгим, долгим взглядом (Вэн не умел выдерживать такие).
Она не переспросила – «что не рассказала?» – а ответила ему:
– Теперь ты тоже знаешь, да?
– Что знаю?
Мэй молчала.
И Вэн вдруг понял, что именно он знает.
– Выходит, – говорил он, яростно вытягивая мысль из мозга, – выходит, эти лимиты… Клетчане совсем неправильно про них думают! Их обманывают? – спросил он у Мэй, и та пожала плечами. – Они думают, что лимитирование – это… это открытие возможностей. Новый лимит – новая возможность. А на самом деле это не открытие, а закрытие! На самом деле обычный, нелимитированный человек, вроде нас с тобой, уже все сразу видит и может. Весь Клетовник в целом и в деталях. И наверняка может попасть в любую нужную клетку, если поймет ее. Просто его мозг с этим не справляется… Может, это гуманно? – спрашивал он у Мэй, и та снова пожала плечами. – Может, это просто чтобы у людей мозги не полопались?
– Не знаю, – говорила Мэй. – Ведь и ночь тоже для того, чтобы глаза не полопались. Тоже гуманно.
– Ну, видишь, мы же с тобой нормально видим… то есть видели день. Не лопаемся. А тут лопаемся, да еще как…
– Ко дню мы привыкли. И неизвестно, привыкнем ли заново…
Вэн молчал, думая о бесконечной конструкции бесконечных огней.
Где-то среди них были огни Типа с Доксом… если, конечно, они не блуждают по Панели – из зеркала в зеркало, из копипаста в копипаст.
* * *
В тот раз они снова решили работать в людярне. Лимиты подходили к концу (правда, такое «к концу» иным сошло бы и за богатство), и… в общем, они опять пообещали друг другу, что это в последний раз, и нырнули в душную дверь.
Перед этим на Панели им повстречались люди. Кто, откуда, зачем, – карабанда не знала и не выясняла. На Панели встречались редко, в разговоры вступали еще реже.
– Как можно на ней кого-то встретить? – спрашивал Вэн, но Топ отмахивался от него:
– Я же не Тип. Знаю, что оно случайно бывает, и практически невозможно просчитать такую встречу. Шмыги умеют и нюхачей учат. У них какая-то специальная аппаратура есть, буц их разберет…