Официант не был уполномочен от имени родины и еды ему не принес.
Незнакомец постоял, поглядел на Дурляя, подрожал в раздумье перышком, а потом взял с тарелки курицу и разорвал надвое.
– Извините, – сказал. – Баламут голоден. Вы не возражаете, если я съем половину?
– Добавки! – прохрипел на это Дурляй и ему принесли еще.
Дурляю полагалась добавка, потому что отбоя пока не было, да и не могло быть.
И это путало весь сценарий.
Виолончелистка Перекусихина допила мелкими глоточками газированную воду с сиропом и делала вид, что пьет дальше.
Уполномоченный Ржавый стоял на четвереньках под низкой платформой и дрожал от надвигавшейся ответственности.
Тулунбек Шарапов сын Сарыхозин лопался от напора мочи в станционном туалете, но без сигнала не облегчался.
Беззаботный Дурляй закладывал пищу без остановки, пользуясь случаем, добавку за добавкой, и щеки отвисали мешками по брючный ремень.
Бравый пожарный Непоседов так и сидел в кузове перед закрытым шлагбаумом, а вдалеке догорало обреченное здание, которое поджигали всякое утро для пущей убедительности и тут же – всякое утро – тушили.
– Родина! – заблажил незнакомец, догладывая курицу. – До чего хороша, моя родина! Баламуту на радость!
Журналист Лопотун листнул газету, как и положено по сценарию, поглядел с интересом.
– Крутился, – сообщил ему незнакомец. – Всю долгую жизнь. Как черт на примусе. А тут! Хорошо-то как! Приветливо и несуетливо!
– Хорошо, – согласился Лопотун. – Это нас и пугает.
– Ну да?! А почему?
– Хорошее долго не бывает, – пояснил популярно. – Мы к этому не приучены. После каждого хорошего непременно ждем плохое.
– Нет-нет, – запротестовал незнакомец. – Сейчас хорошо – всегда будет хорошо. Поверьте старику Баламуту! У него опыт!
– Давненько же вы отсутствовали, – отметил Лопотун и глотнул кофе, тоже по сценарию.
Отбоя всё еще не было, и невеста по кличке Начинка терзала в подъезде безответного жениха, радуясь долгой паузе. Швейцар на площади рисовал пейзаж. Глазной врач смотрел вдаль из кабины паровоза. Дети в автобусе пели с хрипотой утвержденный куплет. А клоун Балахонкин болтался в люльке над бездной, в компании верных своих товарищей и жадно глядел вниз.
Назревал грандиозный цирковой номер.
Всем на удивление!
Тут что-то грохнулось в отдалении и вскрикнуло пронзительно. Это упал со столба дежурный электрик, который на самом деле был учителем пения и не продержался на высоте долгое время.
И всё пошло наперекосяк.
Незнакомец гулял по площади, походя разрушая запланированную идиллию.
– Что это вы надумали? – пожурил органиста Всячину, который изучал расписание несуществующих поездов. – Не уезжайте отсюда. Не надо. Поверьте на слово: того не стоит. Ни-ни!