К рассвету они забеспокоились, разглядев:
– Барин, это мы не туда...
Успокоил:
– А мы объездом.
К полудню они всполошились, распознав:
– Барин, это мы на Литву...
Утишил:
– Хоть и туда.
Сидели смирно, зудили нудно, как ни к кому:
– Мы в Литву не хотим... Ни-ни… Что нам Литва? Там люди – выворотни. Говорят – не поймешь...
Он лошадь нахлестывал. Они жалились:
– Земля наша – землее ихней... Луна наша лунее ихней... И сосна соснее. И трава травее. И вода водее. А уж о хлебушке говорить нечего! Хлебее, сытее, пышнее...
А он:
– Птица поет – наша, а перелетела – враг злобесный? Рыба играет – наша, а переплыла – изменник богоотступный? Заяц с лисою, волк с енотом...
А они:
– Здесь всё – наше... Слеза наша. Беда наша. Мозоль кровавый от грыжной натуги. Могила – кто бы ни ткнул...
– Огонь не разбирает наших с вашими. Вода заливает наших с ненашими. Мор поражает. Голод с засухой. Половодье с недородом...
А они:
– Мы с языком играем, слова переиначиваем... Тут скажешь: то ли посмеются, то ли голову снимут. Там скажешь – как не говорил...
– Вы молодые, – ответил на это. – Вам легче.
Возок катил в свою сторону, седоков сотрясая.
Солнце убиралось на покой.
К ночи встали, распрягли лошадей, разложили костерок: грустные думы над скудной едой.
Поели. Легли. Огоньки в костре вытухли.
А не спят…
– Барин, тебе не боязно?
– Не, – сказал. – Мне страшно.
– И нам страшно...
Лежали. Слушали шепоты леса. Глядели во тьму, глаза раздирая.
– Барин, нас теперь убивать будут?
– Будут. Если поймают.
– За что, барин?
Ответил:
– Тебя гнетут, а ты гнетешь. Тебя унижают, и ты унижаешь.
– Почему так?
Подумал:
– От страха от единого. Не ты, так тебя.
Помолчали.
Дружно подрожали в ознобе.
Забормотал Воняло, тайну раскрывая:
– Чтобы болота были – непроходимы. Заросли в лесах – непролазны. Стены непробойны. Башни неподступны. Подкопы неприметны… За болота уйду. Зарослями укроюсь. Стенами огорожусь. Башнями задвинусь. Подкопами сбегу в вечную непролазность... Тогда еще ничего. Жить можно.
Поворочались.
Повздыхали:
– Нас возьмешь?
Ответил:
– Спите, ребята. Охотник добежит до источника...
Сны сладкие. Видения легкие. Улыбки светлые.
Как медом по губам мазнули...
13
Прочухались на рассвете, а над ними стоят.
Кирюшка с мужиками. Авдотька на телеге. Да лошадь в пене.
– Гоном гнали, – похвасталась Авдотька. – Лётом летели. Кобылу запалили и мужиков без счета.
Кирюшка добавил с похвальбой:
– У меня скоро. Как дам – семеро издохнут!
– Семерых взять негде, – с земли сказал шут, подванивая неудержимо. – Нас трое всего.
– А на троих и замаха жалко.
Погнал пешими назад.