- А почему не стреляете, кондуктор?
- Так ведь, ваше благородие, далеко же, - тут же ответил Сидоров, - Из моей пулемётки можно будет стрелять, когда япошки поближе подойдут. Хотя бы вполовину. А из огнемётки, так только на два десятка саженей. Так что, ваше благородие пока стреляем из пулемёта, автоматических карабинов и винтовок.
- Говорил же я, Андрей Андреевичу, что эти его пистолеты-пулемёты дрянь. Только в упор стрелять можно, - с сожалением произнёс Москвин и спросил, - И много вас?
- Во взводе четыре отделения. Ручной пулемёт, четыре огнемёта, восемь карабинов Манлихер - Мордовина и пять пулемёток. У остальной винтовки. Имеем задачу испытать новые виды оружия в полевых условиях, - начал, было, доклад кондуктор, но увидев окровавленную левую руку офицера, обернулся и крикнул, - Санитара, раненый офицер.
Но прежде чес успел появиться санитар, то со стороны японцев послышались крики. И выглянув за бруствер траншеи, Москвин увидел, что японские офицеры повели успевших перебраться через проволочные заграждения солдат на позиции его роты. И их было так много, а плотности огня его роты явно не хватало, что бы сбить порыв японцев на атаку.
- Слабоват огонь, - только и произнёс Москвин, - Его бы усилить.
- Ща, вашбродь, усилим, - тут же отозвался Сидоров, уже ловящий японцев в прицел своего пистолета-пулемёта, - Вот только трошки поближе подойдут.
И как только до противника осталось сотня саженей, одновременно заработали пять пистолетов-пулемётов, заставив запнуться атакующих японцев. Но японские офицеры смогли совладать с ситуацией и сумели снова поднять своих солдат в атаку. А перезаряжающий свой пистолет-пулемёт кондуктор буркнул:
- Эх, патронов в пулемётке маловато. Вот беда-то, быстро заканчиваются. Ну, хотя бы трошки побольше було.
А Москвин понял, что ещё немного и японцы кинуться в штыки. И капитан подал команду, при этом сам сунул руку в ближайшую нишу траншеи, где стояли гильзы-гранаты:
- Рота! Гренадами!
При этом капитан полез в карман за зажигалкой, но поняв, что обронил её, заглянул в нишу и, найдя там прикреплённую к стене тёрку, для зажигания спичек, зажёг спичку на фитиле гранаты. Одновременно с этим Сидоров крикнул:
- Огнемётчики! Товсь!
Команду на открытие огня они дали практически одновременно. И в сторону противника полетело под сотню самодельных гранат. А из русских окопов навстречу рвущимся в штыковую атаку японцам вырвалось четыре языка пламени. Буквально слизнувших не один десяток вопящих японских солдат. И образовав перед окопами четыре пылающих преграды. Японцы заметались перед русскими окопами. И по ним ещё раз ударили четыре огненных языка. Срывая попытку японских офицеров преодолеть замешательство своих солдат. И тут из глубины русских позиций послышался резкий свист, перешедший в страшный, буквально подгибающий колени и прижимающий к земле, рёв. Все, и русские, и японцы, замерли и обернулись на восток. Увидели, как на них надвигается несколько столбов. Образованных пламенем и дымом, следом за кажущимися огромными, ревущими огненными стрелами. А рядом с этими дымными столбами, мотаясь из стороны в сторону, неслось и несколько десятков отдельных ракет. Причём все эти ракеты, практически ни в кого не попали. Их явно нацеливали на подходящие японские резервы. Но промахнулись. И большая часть ракет перелетела через буквально прижавшиеся к земле японские колонны. Покрыв разрывами всё пространство за ними. Казалось, что запылала вся долина. Каждый разрыв давал огненную вспышку диаметром около пяти саженей, заставляя вспыхивать всё вокруг. Казалось, что за японскими колоннами стоит сплошная стена огня. И этот вид буквально сбил наступательный порыв японцев. Они явно заколебались, не решаясь идти дальше.