— Для кого? Мы договорились никому не рассказывать, — напомнил юноша.
— Но он охотится за мной! — в отчаянии воскликнула Кассандра, чувствуя, как дрожат ее губы, а из глаз вот-вот брызнут слезы. Плакать в присутствии Фалько она не собиралась. — И я до сих пор не знаю, куда делась Ливиана. Ее родные придут в отчаяние, если узнают, что тело их дочери пропало.
— Забудь о Ливиане, — велел юноша. — Она умерла. А ты жива. И если не хочешь составить компанию подруге, мой тебе совет: забудь обо всем, что видела. Что бы ни замышлял убийца, он не тронет тебя, если ты не дашь повода.
Голос Фалько звучал по обыкновению спокойно, но в словах его сквозила угроза.
Кассандра, поеживаясь, огляделась по сторонам. Убийца мог скрываться где угодно.
— Я ни за что не смирюсь с тем, что тело моей подруги пропало без следа. К тому же тебе легко утверждать, что он меня не тронет. Тебе ведь не приходят любовные записки от разных безумцев, — бросила она, отворачиваясь, чтобы уйти.
Фалько схватил ее за руку.
— Постой.
Кассандру поразила его сила. Незаметно сунув руку в карман плаща, она нащупала рукоять ножа.
— Отпусти меня, — приказала девушка, — а не то я закричу.
Фалько разжал пальцы.
— Нет, что угодно, только не это. Мои бедные уши такого не выдержат. — Он криво усмехнулся. — Я понимаю, тебе страшно. Ты очень напугана и надеешься на помощь властей. Да только они тебе не помогут.
— А ты предлагаешь просто сидеть и ждать, когда нас с тетей убьют? Неужели ты не понимаешь, что будешь следующим?
— Ага, — хмыкнул Фалько, — быть зарезанным не очень-то весело, согласен.
— Можно пойти на площадь Сан-Марко, — медленно проговорила Кассандра, — и оставить письмо в львиной пасти.
Согласно обычаю, любой горожанин мог оставить анонимное послание в пасти мраморного льва перед дворцом дожа.
— Можно, — кивнул юноша. — Но статуя все время на виду, если не у стражников, то у простых зевак.
Он убрал пергамент и карандаш в карман и прислонился спиной к высокому могильному кресту. Каштановые локоны, обрамлявшие тонкое лицо, делали его похожим на ангела с полотна неизвестного художника. Кассандре было неловко оттого, как близко оказались их лица. И губы, подумала она, чуть-чуть отстранившись.
— А почему бы нам, — задумчиво проговорил Фалько, — не разобраться во всем самим?
Кассандра отступила назад еще на шаг. Теперь ее сердце билось тише, и мысли постепенно прояснялись.
— Ты и я? Вместе? — Девушка убрала со лба непослушную прядь.
Фалько вдруг вытащил из ее прически черепаховый гребень, и волосы свободно рассыпались по плечам.