На Востоке (Павленко) - страница 226

Сдав дела, Осуда приполз в комнатку, где лежала Евгения.

Осуда навестил Евгению.

— Мне нужно четыре часа, чтобы снова сделаться человеком, — прошептал он, засыпая. Но тотчас его разбудили. Окружной комитет Народного фронта на острове Хоккайдо сообщал о тревожном положении. Правые собирали силы, левые были беспомощны. Осуде предлагали выехать на Хоккайдо.

— Я уже видел во сне Шанхай, — виновато сказал он и согласился выехать на Хоккайдо, если сумеет проспать хотя бы три часа.

Едва он уснул вторично, пришел командарм Нагато Сакураи.

— Довольно спать. Собирайся. Возьми в свои руки Меллера и ставь информацию о наших делах для Китая и нашей действующей в Манчжурии армии.

— Из Хоккайдо? Исполнительный комитет предложил мне север.

— Я уже послал туда человека. Тебе ехать в Шанхай. Ты там работал, знаешь места. Создавай манчжурскую армию Народного фронта — вот директива.

10 марта Осуда вместе с Евгенией (муж и жена, пострадавшие при бомбардировке Токио и возвращающиеся домой) выехали в Майдзуру.

В Майдзуру господствовал режим войны, и им пришлось трудно. Достать рыбачью лодку, чтобы пересечь на ней Японское море и высадиться на китайском побережье, близ Нанкина, было немыслимо. В городе шли парады и аресты, грузились на транспорты воинские части, по ночам на окраинах затевалась перестрелка между военной полицией и рабочими. В газетах сообщалось, что Германия и Польша напали на Советский Союз. В Австрии — движение чернорубашечников, мятеж в Румынии, Данциг в руках фашистов.

— В Европе тридцать миллионов национальных меньшинств, недовольных Версальским миром, — говорил Осуда Евгении, — война будет долгой.

— В Европе двенадцать миллионов безработных, — война будет жестокой.

— В Европе миллион коммунистов, — война будет до конца.

Вечером раздались два взрыва на море, перед портом, и завыли сирены ПВО. Осуда с Евгенией, шатаясь, вышли к молу. В воздухе тревожно метались самолеты, и с внешнего рейда доносился грохот снарядов. Вдруг стукнуло небом о землю — боль резанула внутренности. Осуда упал, Евгения едва устояла. Еще ударило чем-то о землю. Люди поползли в стороны.

— Это опять бомбардировка сверху! — прокричал Осуда. — Не вовремя.

Он едва встал на ноги.

— Что?

— Могут убить. Некстати получится.

Портовая охрана волокла пулеметы. Выли сирены. Огни погасли. Тьма овладела городом.

— Будем держаться ближе к берегу.

Они стояли на молу, за грудами угля. Вдруг пронесся лиловый луч прожектора. Грохот. Вода рванулась через мол. Еще луч. Узкий корпус торпедного катера скользнул в бухту, почти касаясь конца мола, за ним другой, третий. И с моря, из глухой и темной ночи, ударили по городу из орудий.