— Вы подумали о вашем поручике Одзу, оставленном в штабе банды заложником?
— Жизнь его подлежит славному завершению во имя родины и микадо. Я завидую поручику Одзу. Прикажите поднять полк. Операцию можно считать законченной.
Приехавший хунхуз чинно расположился на циновках, медленно достал из рукава халата бумагу и спокойно ждал, пока Якуяма закончит свой тихий разговор с командиром. Потом он произнес тонким голосом:
— Почтенный, всеми уважаемый покровитель наш и отец Миу Дан-цзыр благодарит вас за гостеприимство и подарок…
— Что он бормочет? — спросил Якуяма командира полка. — Я никак не привыкну к местному говору.
— …Я имею в виду поручика Одзу, — продолжал хунхуз.
— Это не Миу Дан-цзыр. — Командир полка вежливо улыбнулся японскому советнику. — Он сам не будет у нас? — быстро спросил командир у хунхуза.
— Он посетил вас, господин офицер. Возрасту его простительна усталость. Тем более, что деловые вопросы требуют очень долгого обсуждения. Я позволю своему слабому разуму изложить условия моего покровителя.
Командир полка, вздрогнув, поглядел на советника. Тот молчал.
— Господин поручик Одзу оценен нами в пятнадцать пулеметов и сто тысяч патронов к ним. Молодость послужила ему на пользу: за капитана Амори мы взяли, как вы помните, тысячу винтовок и пятьдесят тысяч долларов, но капитан был штабным офицером. Господина Одзу мы ценим дешевле, хоть он и сын вашего генерала. После выкупа Одзу мы уведем своих людей и оставим вам красных, как будет условлено. Другие вопросы, требующие нашего обсуждения…
— Какие вопросы? — машинально спросил Якуяма.
— Вопросы чувства, господин офицер. Человек, подаривший вам правое ухо, сын уважаемого Миу Дан-цзыра. Ваш поступок относительно левого его уха требует дружеского рассмотрения. Я, недостойный писец харбинского банка, жду вашего всемилостивейшего ответа, — закончил старик, снимая и складывая очки.
За стеной полковой адъютант с казначеем составляли проект донесения.
«Мы были взяты в кольцо, но пробились», — писал адъютант.
Казначей водил пальцем по грязному длинному циркуляру.
— Сказано, что «если часть, будучи окружена хунхузами, пробилась и уничтожила шайку, то выдается награда от двухсот до пятисот долларов», — читал он.
— Мы пробились, рассеяв противника, — говорил адъютант. — Посмотри, сколько за это.
— За это нет ничего… Пробились и уничтожили — в этом случае от двухсот…
— Но перед нами красные… Красные — не хунхузы…
— Нет, тут про это ничего не сказано. Совершенно ни одного слова.
— Мгм… Придется записать так: «Полное уничтожение противника было затруднено незнакомством с местностью…»