— Николае, меня зовут Яна. Я отвезу тебя в твой новый дом. Скоро приедет твоя мама.
— Нет, я не хочу туда ехать!
Николае все время плакал. Неизвестно, как с ним обращались торговцы. Сомневаюсь, что они были очень нежными. Ему понадобится время, чтобы прийти в себя. Через две недели в аэропорту Бухареста я встречала Аурелию. Вернувшись в приют, мы позвали малыша:
— Николае, твоя мама здесь!
Он отказывался смотреть на мать, опустив взгляд на ботинки, и все время повторял: «Нет, нет, нет…» Лишь через несколько месяцев Николае наконец поцеловал ее и начал снова называть «мамой», а также играть с подарками, которые она ему привезла. Их отношения постепенно наладились. В датском приюте с Аурелией обращались очень хорошо. У нее даже осталось немного денег из помощи, которую она там получила. В Дании, Италии и Германии правительство субсидирует негосударственные организации, чтобы они помогали жертвам, гарантируя при этом их независимость. Система работает очень хорошо. Почему Румыния не может взять с них пример?
Коррупция является настоящим бедствием в Румынии. Как румынская полиция могла ответить Интерполу, что мать забрала своего ребенка? Почему Интерпол ни на секунду не усомнился в правдивости ответа? Чтобы облегчить обмен информацией между странами в рамках подобных расследований, необходимо создавать соответствующие службы, проводить больше международных семинаров. Как раз на одном из таких совещаний, проходившем в Германии, прокурор упомянул об одном сотруднике румынского посольства, вовлеченном в дело, связанное с секс-трафиком в Германии. Мои немецкие коллеги были в шоке, отказываясь в это верить. Коррупция в Румынии наводит страх на всю Европу. К тому же она затрудняет легальное сотрудничество в случаях международных расследований.
А ведь подобное взаимодействие просто необходимо. Могу навскидку сказать, что 70 % девочек, побывавших в моем приюте, эксплуатировались за пределами нашей страны. Многим пришлось давать свидетельские показания в той стране, куда их отправляли работать. Каждый год я сопровождаю девочек на суд в Данию, Италию, Англию и даже в Люксембург. В случае с Германией все иначе: свидетелю необязательно приезжать на место, он может дать показания в письменном виде из Румынии. Учитывая растущее число торговцев, судебных процессов ведется по-прежнему очень мало.
Страны назначения должны принимать более активное участие в борьбе с секс-трафиком и чаще предъявлять обвинение торговцам. Ни одна из моих девочек, например, ни разу не была в суде Испании, тогда как это одна из основных стран, куда попадают проданные за границу румынки. В Испании, так же как во Франции и Великобритании, помощь жертвам, сопровождаемая видом на жительство, который часто ограничивается сроком процедуры, оказывается только в случае предоставления ими свидетельских показаний или подачи жалобы на сутенеров или подпольные организации. Девочки, которые уже никому не доверяют, не решаются подать жалобу, тем паче, что пресловутый вид на жительство предоставляется очень редко. На деле первостепенное значение имеет борьба с нелегальной иммиграцией, как например во Франции, откуда девушек без документов отправляют на родину целыми чартерами. Пока Румыния не вошла в Шенгенское пространство, Европа требовала от нашего правительства заняться проблемой цыган с тем, чтобы снизить подпольную иммиграцию. С тех пор были попытки интегрировать их в общество, отправить в школу их детей. Но это не сработало. Сегодня страны в массовом порядке высылают цыган за пределы государства, расписываясь, таким образом, в невозможности урегулировать эту проблему на своей территории. Но так вместе с водой можно выплеснуть и ребенка! Поскольку среди высылаемых лиц наверняка есть и торговцы, и их жертвы. Первых следует передавать в руки полиции. А жертв необходимо защищать и призывать свидетельствовать против своих сутенеров. В Румынии мафиозные структуры встречают высланных девушек у трапа самолета и тут же отправляют в другую страну. Даже Италия, где от проституток не требуют свидетельских показаний в обмен на помощь и поддержку, все чаще высылает из страны девушек без документов, не вникая в их историю.