Марьяна. Проданная в рабство (Матей) - страница 114

Можно даже пойти дальше и наказывать торговца, одновременно возмещая убытки его жертве: я слышала, что в Италии правительство конфисковало оливковые рощи, принадлежащие мафиози, чтобы дать работу его бывшим жертвам. Почему бы не сделать то же самое с торговцами «живым товаром»?

Сегодня Николае — прелестный, всегда сияющий малыш. Аурелия зарабатывает на жизнь мытьем машин. Скоро она покинет приют и поселится с сыном в квартире, но ее зарплата, разумеется, не позволит им жить на широкую ногу. Если бы она получила хоть какую-нибудь финансовую компенсацию, ее жизнь стала бы намного легче. Учитывая все, что ей пришлось пережить, вряд ли это можно будет считать роскошью.

Жизнь после улицы

Пребывание жертвы в моем приюте длится определенное время: несколько недель, для большинства один год, иногда два, для некоторых больше. Когда-нибудь все девочки в итоге уходят. Прежде всего потому, что в приюте немного тесновато и нужно освобождать место для других. К тому же наша цель — не опекать этих девочек вечно, а облегчить их социальную реадаптацию. Самые юные возвращаются жить к своим родителям или другим родственникам, остальные находят себе работу. В приюте я подталкиваю их к тому, чтобы они начинали работать с семнадцати лет: так они приобретут нормальную профессию и смогут накопить немного денег для налаживания жизни после выхода из приюта. Большинство получают профессиональное образование, выбирая курсы по кулинарии или по оказанию первой помощи и обучаясь с выплатой стипендии. Их зарплаты, достигающие 250 или 300 евро в месяц, перечисляются на банковский счет, и я настоятельно рекомендую им не трогать эти деньги. К моменту ухода из приюта набирается сумма около 2 000 евро. Это позволяет им прежде всего снять квартиру, которую они часто делят с другими девочками. В Румынии можно арендовать трехкомнатную квартиру за 100 евро в месяц.

Двадцатипятилетняя Доина сейчас как раз находится в поисках жилья. Эта высокая брюнетка с ясным суровым взглядом отличается чрезмерной серьезностью. Она работает в ресторане официанткой, а свободное время проводит в своей комнате, избегая общества девочек, и спускается только для того, чтобы поесть. Она словно тень: ее не видно и не слышно. Доина — это ее ненастоящее имя. По прибытии в приют она сразу попросила дать ей другое имя, опасаясь преследования со стороны своих сутенеров. Девушка никогда не рассказывала, что ей пришлось пережить в Англии. Я знаю лишь, что она была удочерена и ощущала себя нелюбимым ребенком по сравнению со своими братьями — биологическими детьми семейной пары — и что она воспользовалась первой же подвернувшейся возможностью получить работу официантки в Англии, чтобы покинуть семью. Ей удалось сбежать от торговца и подать жалобу в Англии. Судебное разбирательство по ее делу длится до сих пор, и сейчас она собирается ехать в Лондон, чтобы дать свидетельские показания. По возвращении в Румынию у Доины уже были некоторые сбережения благодаря карманным деньгам, полученным от неправительственной организации, взявшейся заботиться о ней. С тех пор она не потратила на себя ни сантима. Это сильная девушка, и я чувствую, что она готова начать самостоятельную жизнь.