Его любимая старшая дочь, она же старшая жрица храма Анубиса стояла на коленях и орошала слезами пол. Никто не слышал ни слова произнесенного жрецом, только всхлипы испуганной старшей жрицы.
- Теперь она попадет в немилость! - Радостно оскалилась старшая наложница Дарна. - Поделом проклятой су...
- Тише! Ты забываешь, что у стен есть уши!
- Если только в эти уши скажешь ты, или Саелта!
- Что?
- Тише вы, иначе повелитель переменит свой гнев на нас! В отличие от вас двух блудливых кошек, я не намерена попасть в мужские бараки, как это сделали с Райлой! Она была отдана на съедение шакалам после трех ночей! - В глазах наложницы застыли слезы страха.
Внезапно дверь распахнулась и в покои, где сидели наложницы, влетела заплаканная Риандра.
- Можешь реветь сколько хочешь! Ты остаешься здесь, пока мне придется улаживать твои ошибки! - Тут его взгляд упал на колено преклонных девушек склонивших при его появлении головы. - А вы вон отсюда! И не попадайтесь мне до ночи на глаза!
- Да повелитель! - в один голос ответили испуганные девушки, вскакивая на ноги и исчезая в дверном проеме.
- И посмей еще выбросить подобный фортель, и у меня не только не будет дочери, но и поменяется старшая жрица, а ты пойдешь в гарем фараона как главный подарок от меня! Ты слышала?
- Да отец! - некогда величественную и волевую женщину била крупная дрожь.
- Не приведи, о Великий Анубис, ты ослушаешься...
Я пришел в себя прикованный к узкой деревянной пластине, которую несли четверо дюжих мужчин с загорелой кожей и весьма тяжелым немигающим взглядом. Ошейник на моей шее жестко фиксировал мою голову, мешая двигаться. На спине у двоих несущих такие нестандартные носилки спереди, был искусно вытатуирован аист со сложенными крыльями в прямоугольнике с закругленными концами.
- Не дергайся отрыжка Тота! - Послышалось откуда-то сбоку. - Давайте живее, госпожу нельзя заставлять ждать!
Носилки сильно затрясло. Похоже, носильщики перешли на бег. Великая тьма, все понимающая и ничего не прощающая! ГДЕ Я МОГ ТАК ПРОКОЛОТЬСЯ, когда попал в этот мир?
Резкая смена обстановки, и яркий белый свет больно резанул по глазам.
Носилки рукоятями воткнули в специальные гнезда в полу, после чего послышался механический клац.
Это были покои и явно женские, судя по убранству и спящей брюнетке на широкой белой кровати (Олес такие называл имперским траходромом, хотя я так и не понял, что он имел в виду, впрочем - это обычное дело, когда приходится общаться с ним).
Пока я ждал пробуждения спящей особы, то успел внимательно осмотреть убранство, изучить мелкие трещинки в потолке, и практически все изгибы нагой красавицы. Да, девушка спала нагишом, что в свете здешних температур вполне естественно (от двадцати пяти до сорока пяти).