Все время, пока ухаживала за ним, Михаил пристально разглядывал меня. Когда закончила и отступила на шаг, спросил холодно, зло, требовательно:
— Что ты там делала?
Он был такой страшный, с этим разукрашенным в драке лицом, голос такой злющий. Я, некстати, вспомнила его «прибью» в день нашей помолвки, вспомнила как Гор жестоко лупил меня, ревнуя…
Сама не знаю, как заплакала. Просто поняла, что рыдаю взахлёб. От страха, скорее всего. И сказать ничего не могу, сквозь рёв свой.
Чувствую, Миша обнимает. По спине гладит, приговаривает:
— Тише, не плачь, малышка моя! Он, что больно тебе сделал? Ну скажи, почему плачешь? У тебя где-то болит?
Я отрицательно замотала головой. Чуть успокоилась, и, сквозь всхлипы, наконец, прорвалось объяснение:
— Я… пить… захотела… а там он… схватил… вырывалась… потом ты… дрались… у тебя… голос злой… — перемежались горькими рыданиями мои слова.
Миша уложил меня в постель и нежно приговаривая, чтобы я переслала плакать, гладил и гладил, обнимая.
Так и уснула в его ласковых руках.
А на завтраке в кают-компании наша троица вызвала живейший интерес.
Все переглядывались, не решаясь первыми задать вопрос. Миша и Гор были как два подбитых сокола. А у меня веки красные, припухшие.
Заканчивалась первая неделя отдыха.
Любопытным пришлось умерить аппетит. Попытку задавать вопросы Гор жёстко пресёк и всем осталось только строить догадки.
После завтрака вся компания перебралась на палубу.
Загорали, купались. Для купания яхту остановили, мы спустились на специальную плоскую платформу.
Купание в открытом океане — это что-то! Хотя все плавали как нормальные люди, а я — в спасательном круге. Иначе, Миша не разрешал спуститься в воду.
Они с Гором от купания отказались. Видимо, больно обоим. Лежали в шезлонгах. Вот под тем соусом, что он не в состоянии как следует проконтролировать мою безопасность, так как со мной плавать сейчас не может, и был поставлен ультиматум:
— Либо ты плаваешь в обнимку со спасательным кругом, либо лежишь и загораешь рядом со мной в шезлонге.
Естественно, я выбрала круг.
Миша, опасаясь моего плаксивого настроения, целый день держал меня в коллективе. Справедливо полагая, что так я лучше смогу развеяться.
После купания и вкусного обеда мы вернулись в каюту и легли спать. К ужину я вышла абсолютно восстановившись.
Настроение было просто прекрасным.
Вспоминала признания, которые подслушала ночью.
В этот вечер, я впервые вырядилась в платье. Точнее, одела сарафан, короткий, облегающий, на узких бретельках, цвета морской волны. Под ним было такого же цвета бельё, на ногах — удобные туфельки на довольно высоком каблуке. Волосы чуть подобрала спереди — заплела тонкую косичку от виска до виска ободочком, а сзади оставила свободно падающую гриву.