— Я тогда понял, что не стоит сражаться в этой войне, если я не смогу быть рядом с тобой, — говорю я ей, нежно приподнимая ее лицо за подбородок. — Но теперь, после всего, что случилось, после всего, что я видел... я понимаю, что сражаюсь за будущее. Наше будущее.
Часы на приборной панели, которые я вижу боковым зрением, кажутся нереально большими и яркими. Остается всего пять минут. Я жадно вглядываюсь в лицо Сары, желая, чтобы у меня было Наследие, способное остановить время или сохранить эту минуту. По щекам Сары скользят слёзы, и я стираю их большими пальцами. Она кладёт руку поверх моей и крепко ее сжимает, и я понимаю, что она старается быть сильной. Она делает глубокий, дрожащий вдох, сдерживая новые слёзы.
— Мне пора идти, Джон.
— Я в тебя верю, — торопливо шепчу я. — И не только в то, что ты найдешь Марка. Если дела пойдут плохо, я верю, что ты выживешь. И вернёшься ко мне целая и невредимая.
Сара хватает меня за ворот рубашки и притягивает к себе. Я чувствую её слезы на своей щеке. Стараюсь выкинуть все из головы: моих пропавших друзей, войну, ее отъезд — и на секунду раствориться в ее поцелуе. Как бы мне хотелось вернуться вместе с ней в Парадайз, не прямо сейчас, а на несколько месяцев назад — тайком целоваться в моей временной спальне, пока Генри ходит по магазинам, украдкой переглядываться во время уроков, — простая, нормальная жизнь. Но это невозможно. Мы больше не дети. Мы бойцы, солдаты, и мы должны вести себя соответственно.
Сара резко отстраняется от меня, не желая и далее затягивать этот болезненный момент, открывает дверь и выпрыгивает из фургона. Надевает рюкзак и свистит:
— Берни Косар, ко мне!
БиКей перелезает на переднее сидение, глядит на меня, словно удивляясь, почему я тоже не выхожу из фургона. Я почесываю его за здоровым ухом, и он тихо скулит.
«Береги её», — телепатически говорю я ему.
Берни Косар становится передними лапами мне на ногу и слюняво облизывает мое лицо. Сара смеётся.
— Тебя прямо зацеловали на прощание, — говорит она, когда Берни выпрыгивает из фургона. Сара берет его на поводок.
— Это не настоящее прощание, — говорю я.
— Согласна, — отвечает Сара с оттенком неуверенности, её улыбка начинает дрожать. — До скорого, Джон Смит. Береги себя.
— До скорого. Я люблю тебя, Сара Харт.
— Я тоже тебя люблю.
Сара уходит, спеша к раздвижным дверям автовокзала, Берни Косар трусит за ней по пятам. Она оборачивается ко мне только раз, прямо перед тем, как исчезнуть за дверями, и я машу ей рукой. А затем Сара пропадает из виду внутри автовокзала, откуда она отправится к секретному месту в Алабаме искать способ помочь нам выиграть эту войну.