– Подожди меня благодарить, – произнес он, и на голову ей опустился мешок.
XII
Со дня автокатастрофы минуло пять лет.
Пять лет с тех пор, как от удара головой об стекло ее правая барабанная перепонка лопнула и она наполовину лишилась слуха. Большую часть времени она справлялась. У нее было второе ухо, да и оставшиеся четыре органа чувств выкладывались по полной, чтобы скомпенсировать потерю.
Однако, когда ей на голову опустился капюшон, утрата еще одного чувства дезориентировала ее.
Разрозненные звуки – голоса, хлопающие двери машин, коммы – доносились до здорового уха обрывками, их заглушала ткань. Никто не разговаривал – по крайней мере с ней. Вот только что ее касались руки Августа, а затем их сменили другие, грубые – толкнули ее вперед, заставили пригнуть голову, втолкнули с улицы в машину. Запястья саднило от пластиковой стяжки, а щека пульсировала от удара сунаи.
В самом низу капюшона виднелась тонкая линия света, но все остальное свелось к оттенкам черного, толчкам шин и гудению двигателя. Они ехали минуты три-четыре, а когда остановились и ее потащили наружу, то Кейт пришлось сдержать примитивную, животную потребность сопротивляться.
Она ничего не сказала, не доверяя сейчас своей способности говорить. К тому же она чувствовала, что для слов наступит свое время. «Дыши, – приказывала она легким. – Вдох, раз-два. Выдох – раз-два».
Под ногами едва ощутимо сменялось покрытие – асфальт, бетон, резина, вновь бетон, атмосфера уже не была уличной. Похоже, ее привели в какое-то помещение. Она пыталась отслеживать путь, но где-то споткнулась, у нее закружилась голова, и она утеряла нить.
А затем – коридор, порог, металлический стул.
Короткое касание ножа о запястья, холодное на теп-лом, вспышка паники прежде, чем стяжка развалилась, тяжесть наручников, лязг и продергивание металла сквозь металл, притянувший ее руки к металлическому столу.
Шаги, звук закрывшейся двери.
А затем тишина.
Кейт ненавидела тишину, но сейчас она вцепилась в нее, используя недостаток информации, чтобы остановить головокружение и сконцентрироваться на поставленной задаче. Прижав растопыренные пальцы к холодному металлу, она пыталась решить, что покажется менее подозрительным – паника или спокойствие.
Дверь скрипнула.
Раздались приближающиеся шаги – и мешок убрали.
Кейт зажмурилась от внезапного света – жесткий, неестественный, он изливался из длинных ламп, встроенных в потолок. Когда Соро обходил стол, из кармана сунаи торчала сияющая рукоять его флейты-ножа. Августа не было. И никого другого – тоже. Комната оказалась маленькой, квадратной и пустой, за исключением стола, двух стульев и красного огонька камеры наблюдения в углу.