Сейчас четверть двенадцатого. Мы идем вдоль железной дороги, затем сворачиваем в пустой двор, густо заросший сорняками, и через узкий проход, выходящий в тихий, стиснутый домами переулок, выбираемся на окраину, к реке. Там, в небольшой долине, что издали казалась нам опоясанной широкой полосой тумана, мы, видимо, остановимся и будем ждать Ивашина. Он должен доставить приказ, который получила наша рота.
Воздух насквозь пропитан опьяняющим крепким запахом мокрых верб. Я прижимаюсь к старой вербе. На одной из ее длинных ветвей прочно пристроено гнездо, сооруженное из сосновых иголок, кожицы коры, волосков и покрытое переплетенной травой. Какая-то птица здесь, между небом и землей, подвесила удивительную колыбель…
Не успели присесть, а Юренев уже спрашивает:
— Ну, ребята, кто знает, как называется эта река?
Никто, в том числе и Малихин. Но чтобы Олег сказал сам, мы должны признаться, что действительно не знаем, и потому он переспрашивает:
— Ну, так как?
— Так, как назвали, — отвечает Боков. — Язык у тебя, профессор, чистый жернов, что ни попадет, все перемалывает! А байка, которую ты нам собираешься рассказать, наверняка ломаного гроша не стоит. Видали мы таких. Из-за пустяка пыль до небес подымают.
— Бе-е-е! — передразнивает его Юренев. — Ты что, сегодня с левой ноги встал? Так вот, река эта — Лужа. Знаменитая река. Отсюда, — показывает он на берег, — 12 октября 1812 года началось контрнаступление русской армии и отступление Наполеона. — Он замолкает на минуту, но, видя, что Малихин не собирается его перебивать, а парторг роты Иван Никифорович Степанов внимательно прислушивается и даже кивает головой: давай, мол, рассказывай, пока еще есть время, на этот раз никто тебе замечания не сделает, — продолжает: — Выступив из Москвы, Наполеон пошел по старой Калужской дороге — она вон там, недалеко. Он хотел захватить Калугу, добраться до южных губерний, богатых хлебом и фуражом, перезимовать там и потом снова начать наступление.
Фельдмаршал Кутузов разгадал замысел Наполеона и здесь, на правом берегу узкой, но глубокой реки Лужи, решил дать бой, от которого зависела судьба России. Послушайте, ребята, как это было… Ведь это почти легенда. В спешке добравшись до реки, наполеоновские гренадеры увидели, что моста через нее уже нет — его сожгли жители города. Тогда французские саперы стали строить понтонный мост. Их лодки уже почти достигли другого берега, еще несколько минут — и они были бы в Малоярославце. Что делать? Тогда горожане с невероятной быстротой, пилами и топорами, разобрали дамбу у городской мельницы, вода из семикилометрового бассейна вырвалась, хлынула и поглотила французских саперов.