Когда-то она была неплохим художником-графиком и подавала большие надежды. Но накануне первой персональной выставки произошел нервный срыв. Сказалось огромное напряжение. Перед этим – три дня бессонницы, почти без пищи, в непрерывных заботах по устройству выставки в модной галерее. Денег было вложено немало. Но она была и еще остается очень богатой женщиной. А в результате – скандальная история при открытии, когда Анастасию увезли прямо в карете «скорой помощи» в больницу, а оттуда – через неделю – в мою клинику. Загородный Дом к тому времени приобрел уже окончательные очертания как лечебница неврозов и функционировал вовсю. Деньги в него были вложены моей супруги, моих скудных средств хватило бы лишь на постройку загона для кроликов. Причем без самих ушастых.
Но женился я на Анастасии вовсе не из-за ее капитала. Долгое время я даже не знал, что она является дочерью одного из крупных российских банкиров. Просто она действительно была очень привлекательной: стройная фигура, копна рыжих волос, матовое лицо, зеленоватые глаза, яркие губы, а еще была умной и талантливой девушкой. И совсем не избалованная своим привилегированным положением, спокойная и вполне скромная, остроумная, начитанная. Мне тогда еще не было известно, какую сильную психическую травму она перенесла в детстве, когда ее отец, человек вспыльчивый, часто впадающий в гнев и ярость, забил прилюдно насмерть клюшкой для гольфа ее любимого спаниеля. Видела это и десятилетняя Настя. Причем за какую-то ерунду – пес опорожнил желудок на персидский ковер. Несоизмеримость наказания и проступка потрясли девочку. Она некоторое время лечилась в швейцарской клинике, затем психическое здоровье вроде бы восстановилось. Отец делал все, что мог, чтобы загладить свою вину. Он положил на ее имя в банк крупную сумму денег. С восемнадцати лет она могла распоряжаться ими по своему усмотрению. Однако богатые банкиры наивно полагают, что парой-другой миллионов долларов можно вернуть любовь или даже прощение дочерей. Нет, насколько я выяснил потом, отца своего Анастасия с того случая возненавидела и продолжает ненавидеть до сих пор. Поэтому он практически исчез из ее жизни и дает о себе знать лишь пару раз в год: коротким звонком или каким-нибудь дорогим подарком ко дню рождения. Но потому-то и сама она не вошла по собственной воле в их изысканный круг – круг бизнесменов и политиков, элитных писателей и модных артистов. Она всегда держалась от них на расстоянии, хотя по потенциальным и творческим возможностям превосходила многих. Я случайно познакомился с ней в обычном уличном кафе. Кстати, я считаю, что ее графика и живопись после заболевания стали еще ярче, глубже, проникновеннее. Ведь талант и безумие идут по жизни рядом. А красота ее лица, глаз и губ ничуть не увяла. Так мне кажется. Наверное, потому что я продолжаю ее любить. Вот в память об этой любви у меня и остался на виске шрам от удара каминными щипцами, который нанесла мне Анастасия именно здесь.