Наконец терпение Андрея Михайловича лопнуло, и он попросил паренька:
- Толя, вы не можете бить полегче? Мы все-таки на тренировке, а не в реальном бою.
Толя давно ждал от бородатого интеллигента признания собственной слабости, но после этих слов почувствовал себя королем, и в свою очередь нанес удар, способный проломить стену.
… Андрей Михайлович наносил длинные тренировочные удары руками, уклониться от которых было несложно и ребенку. Он мог за это время провести серию из пяти ударов, но тренировка есть тренировка. Когда он нанес очередной тренировочный удар, на него повеяло дыханием смерти.
Толик нанес сокрушающий контрудар правой. Когда его кулак был уже почти у цели, его восприятие вдруг волшебным образом расширилось. Он двигался как в замедленном кино, как в дурном кошмарном сне. Его противник, только что бывший таким округлым и плавным, вдруг совершенно преобразился.
Толя видел, как его кулак медленно плыл, скользя мимо ребер соперника, а локоть бородатого быстро и неотвратимо пошел назад. Толя краем зрения видел, как локоть входит ему в плечо, но не мог ничего изменить. Его рука продолжала двигаться вперед, а острый локоть противника пробил его мышцы до самой кости. Боль ударила по обнаженным нервам, мягкой тягучей дурнотой наполнила мозг. Перед глазами мелькнула рука. Следующее, что он увидел, был потолок.
… Обычно, когда Андрей Михайлович чувствовал дуновение смерти, он не предпринимал ничего активного. Он переставал. Андрей просто прекращал сдерживать своего “Черного”- ту внутреннюю сущность зверя, которая сидит в каждом человеке. И сейчас Андрей позволил своему “Черному” на мгновение выпрямиться. Глаза Андрея стали пустыми и прозрачными. Через них на противника смотрел безжалостный дух охоты и убийства.
Андрей знал, что если когда-нибудь его “Черный” выпрямится во весь рост, то он, как личность, просто исчезнет. Поэтому в ситуациях таких как эта, он позволял зверю внутри себя только чуть-чуть поднять голову. Этого всегда оказывалось достаточно.
Он видел, как его локоть входит в плечо противнику точно в бороздку между бицепсом и трицепсом. Рука пробила в нерв, атакующий удар прошел мимо. На возврате рука снесла бедного Толика наземь, одновременно ноги делали заднюю подножку.
Андрей продолжал выводить внутреннее усилие, когда противник уже летел вниз. Только когда он шлепнулся на пол, Андрей Михайлович убрал руку, сделал вдох. “Черный” медленно и нехотя убирался внутрь, в нижние энергетические центры, где ему и положено постоянно обитать. Глаза Андрея Михайловича постепенно вновь приобрели мягкое интеллигентное выражение.