– Он, черт бы его взял, чуть на коврик не нахаркал. – Так метко Джок обрисовал Мартлендово прощальное настроение.
Я отправился в постель и читал книжку непристойного содержания, пока не уснул, что случилось вскоре. Хороших неприличных книжек теперь не сыщешь, перевелись умельцы, понимаете? Эти шведские с цветными фотографиями – хуже всех, как считаете? Точно иллюстрации к справочнику по гинекологии.
Меня разбудила миссис Спон – ворвалась ко мне в спальню в красном и мокром на вид брючном костюме; напоминала она нелиняющую блудницу в пурпуре. Я сокрылся в простынях, пока она не поклялась, что всего-навсего пришла сыграть в кункен. Играет она в него божественно, но везет ей, бедняжке, просто кошмарно: обычно я выигрываю у нее шесть-семь фунтов, но с другой стороны, она с меня содрала целое состояние за оформление интерьера. (Моя неизменная практика: играя в кункен, случайно оставлять одну карту в коробке – поразительно, сколько остроты извлекается из осознания того, что в колоде недостает, к примеру, девятки пик.)
Через некоторое время миссис Спон, как обычно, пожаловалась на холод – я не потерплю у себя центрального отопления, оно портит антикварную мебель и пересушивает человеку трубы. Поэтому она, как, опять-таки, обычно, забралась ко мне в постель (послушайте, бога ради, да ей, должно быть, седьмой десяток), и мы какое-то время поиграли с ней в «ладушки». Затем она звонком вызвала Джока, и тот принес обнаженный меч, чтобы мы положили его между собой, а также множество горячих сэндвичей с пастрами на чесночном хлебе. Мы пили «вальполичеллу» – адски действует на прямую кишку, но вкусно и так недорого. Я выиграл у нее фунтов шесть-семь; у нас был такой славный вечер; слезы на глаза наворачиваются, стоит мне его вспомнить. Но какой толк лелеять подобные мгновения, когда они случаются? Они от этого портятся – их следует только вспоминать.
Когда она после финального раунда «ладушек» отбыла, Джок принес мне мой паек на сон грядущий: виски, молоко, сэндвичи с курицей и гидроокись алюминия для язвы.
– Джок, – сказал я, учтиво его поблагодарив, – мы должны что-то сделать с гадким Персом, юным мерзавцем мистера О’Флёрти.
– Я уже что-то с ним сделал, мистер Чарли.
Утром, вы еще не встали.
– В самом деле, Джок? Ну честное слово, ты обо всем подумал. Ты сделал ему очень больно?
– Ну, мистер Чарли.
– Батюшки. Не?..
– Не-а. Хороший дантист исправит минуты за две. И это… он, наверно, пока не захочет ни за кем ухаживать, если вы меня поняли.
– Бедняжечка, – сказал я.
– Ну, – подтвердил Джок. – Спокойной ночи, мистер Чарли.