Его слова подействовали на меня, как холодный душ. Да, никуда не денешься: я, белый человек, реагировал на эти барабаны, как негр. Стоило мне это осознать, и зловещему влиянию барабанов на мои нервы пришел конец.
— Спасибо, Смит, — сказал я. — Ваша правда. Меня чуть не захлестнуло это всеобщее помешательство.
— Самое интересное, по-моему, заключается в том, что здесь, похоже, нет ни одного нашего знакомого. Но очередь у стойки ведет себя как-то странно.
— А именно?
— Если вы понаблюдаете, то сможете подтвердить мои впечатления. Вы заметите, я полагаю, что некоторые посетители подходят туда, делают заказ, а потом исчезают вон за той дверью слева. Другие либо остаются у бара, либо несут свои покупки к столу. Понаблюдайте, например, за этой парой.
Мужчина и женщина, вошедшие с веранды, направились прямо к стойке. Девушка была чернокожая, очень красивая, ее спутник — метис с усыпанным оспинами лицом. Его светло-карие глаза подозрительно зыркали туда-сюда, когда он шел по комнате. Он был без шляпы, и шевелюра выдавала его африканское происхождение.
— Смотрите, — велел Смит.
Я стал наблюдать.
Парочка подошла к стойке, мужчина сделал заказ одной из буфетчиц. Перед ними поставили полные стаканы. Когда человек расплатился, я заметил, что отношение к нему со стороны обслуживающего персонала изменилось. Негритянка быстро оглядела посетителя и его подругу, потом как ни в чем не бывало протянула ему сдачу.
— А вот теперь, — прошептал Смит, — смотрите в оба.
С напитками было покончено довольно быстро. Мужчина сжал руку девушки и облокотился на стойку. Негритянка быстро вышла, и я увидел, как вторая буфетчица открыла для нее дверь, а потом снова закрыла.
— И что это значит? — спросил я.
— Это значит, — ответил Смит, — что мы подойдем к стойке и, болтая по-арабски, закажем напитки. Переговоры предоставьте мне и ничего не предпринимайте без моих указаний.
Мы подошли к стойке.
В том, как вели себя окружавшие нас люди, было нечто сатанинское. Теперь все они раскачивались в такт барабанам, закатывали глаза или скрежетали зубами.
Одна из буфетчиц, как ни в чем не бывало болтавшая с рябым мужчиной, оборвала разговор и приблизилась к нам; глаза у нее лихорадочно блестели.
— Gibi el ismu eh, — потребовал Смит, указывая на бутылку виски «Блэк энд Уайт».
Женщина быстро заговорила по-гаитянски, потом по-английски.
— Вам нужно виски «Блэк энд Уайт»?
— Aiwa, aiwa!
Женщина щедро плеснула в два стакана и поставила перед нами бутылку какой-то минеральной воды. Смит положил на стойку долларовую банкноту и получил сдачу. Поначалу буфетчица смотрела на нас с некоторым подозрением, но потом все уладилось. К стойке подошел новый посетитель, и негритянка отвлеклась. Это оказался настоящий негр, да еще какой. Он небрежно кивнул рябому, который ответил на приветствие, и тут же отвернулся от него. Смит тронул меня за руку.