Я помолчал немного, глядя, как он расхаживает по комнате туда-сюда.
— Э-э… характерного запаха не было, — заметил я. Смит повернулся и уставился на меня.
— Характерный запах появляется не до, а после, — ответил он. — Я ложусь спать. Эта проволочка раздражает меня до безумия, я знаю, что вас тоже, но утром нам надо встретиться с представителями правительства, и тут никуда не денешься. Кеннард Вуд на месте, а Бартон возвращается с людьми из Вашингтона. Послушайтесь моего совета и ложитесь.
Совет был хорош, и я попытался последовать ему, пожелав Смиту спокойной ночи. Но, как выяснилось, уснуть я не мог. Город окутала тишина: в Нью-Йорке она наступает к четырем часам утра. До рассвета оставалось совсем недолго. Громадный неугомонный улей гудел сейчас тише, чем в любое другое время суток. Но я никак не мог успокоиться. Многочисленные загадки не давали мне уснуть. Где Ардата? Каким образом китайский доктор совершает свои странные перемещения? Сумеем ли мы не угробить мартышку до тех пор, пока у нас не появится возможность поторговаться со злейшим врагом белой расы? Вернет ли Фу Манчи Ардату? Где его нью-йоркское логово, из которого он осуществлял нападения на Лонгтона и Кеннарда Вуда? Что это за штука такая — Щелкающие Пальцы?
Я со стоном включил свет, встал и потянулся за халатом. Как хроникер экспедиции я не справился со своими обязанностями. Уж лучше привести в порядок записки, чем просто лежать, терзаясь вопросами, на которые нет ответов.
На меня нахлынуло чувство одиночества. Мне пришлось убеждать себя, что я и впрямь нахожусь в Нью-Йорке, потому что я чувствовал себя оторванным и от него, и от своих соотечественников, попавшим пусть и в разреженную, но зловещую атмосферу. Комната в гостинице — не самая вдохновляющая обстановка, но как профессиональный журналист я почерпнул некоторое вдохновение в книге заметок и пишущей машинке, стоявшей около настольной лампы. Да, я должен работать.
В номере было очень тихо…
Меня одолевали мысли об Ардате; я снова видел ее в синем платье, как в фойе внизу; ее образ упрямо вторгался в мои мысли, мешая работе, а глаза Ардаты, хоть я и видел их лишь мельком, смотрели с затаенным страхом.
Я задумался о другом.
Какова же природа тех мерзких опытов, которые ставил доктор Фу Манчи в заброшенном складе в Лаймхаузе? Какие новые тайны он пытался вырвать у окутанного мраком неизвестности будущего? Судя по его истощению и вялости, он явно жил в большом напряжении. Я попытался представить себе лабораторию на берегу Темзы, освещенную лиловой лампой, и вспомнить сказанные им слова.